09.01.77.

Самое главное это то, что время исчезает, время входит в вечность. Потому, что всё то, что мы вспоминаем как бывшее — был выход на проповедь Иисуса Христа, была Тайная Вечеря («Ядите... пийте!»), это всё для нашего ума — было, а в Боге это — есть. Всё что было, то и есть. Нам это понять нашим умом просто невозможно...

Смерть Иисуса Христа — это, ведь, жертва. Тут и смерть, и воскресение, и вознесение. Это всё было и есть. Что-то ещё будет для нас, а для Господа — уже есть. А что будет? Наша собственная смерть, и наше собственное воскресение, наше собственное вознесение. А оно уже... есть. Мы уже и в прошлом, и в настоящем, и в будущем во время Литургии. И это не представление, не фантазия, не мысли, а так оно на самом деле. Вот что такое таинство!

 — Я об этом никогда не думал.

 — Вот именно. Вот что такое таинство. А как же это случается с нами во время Литургии, что мы оказываемся и в прошлом, и в настоящем, и уже в будущем? Хотя мы в этом времени живём, и тебе столько-то лет, тебе — столько-то, а мне — столько-то. А как это случается? Во-первых это сила Божия совершает, но сила Божия, которую мы принимаем. А можем и не принять... А мы принимаем.

 — Просим? — Не только просим. Мы с тобой — члены Церкви. А Церковь есть мистическое, духовное тело Христово. И это не фантазия. И если мы с тобой частички тела Христова, то во всём, что было с телом Христовым, мы участвуем. Понял? Во всём участвуем!

 — В том, что было и что будет? — Что для нас будет, а для Бога уже есть, потому что это вечность. Понимаешь? Это народу объяснить очень трудно, потому что люди могут только по человечески мыслить. А это — Божье. А участвуем мы, члены тела Христова, решительно во всём, что происходит во время Евхаристии. Потому что это тело Христово, а мы — частичка этого тела! Во всех молитвах наших тоже говорится об этом участии. «Сие есть тело Мое.» А что с ним делается? — «Еже за вы ломимое», и я участвую в этом, я тоже — ломимый, то есть, я должен быть со Христом совсем. И как Христос участвовал в жизни человеческой, и Своими страданиями в Гефсиманском саду, например, и на кресте потом Он сострадал всему человечеству. Так и мы в этот момент то же самое переживаем. Какими же мы должны быть! Понимаешь? А мы — никакие!.. Но Божья сила — всё равно в нас. И вот мы причастились тела Христова. А тело Христово вознеслось потом. «Вознесыйся на небеса, Боже, и по всей земли слава Твоя...» И мы с этим телом возносимся! Понимаешь? Мы живём и в этом отрезке времени, и на этой земле, в этом пространстве, и уже там. Вот — в чём таинство Евхаристии!

И когда начинается служба, то дьякон говорит: «Время сотворити, Господи!» Что это значит, отец дьякон?

 — Начало этого вневременного отрезка, если так можно сказать...

 — Почему? Как это? Что значат эти слова в переводе? — Точного перевода не знаю.

 — Я тебе скажу точный перевод. Вот мы Проскомидию совершили: приготовили хлеб, вино, частички все вынули, уже облачились все, уже встали, уже всё человеческое, что может участвовать, уже приготовили, сделали. «А теперь, Господи, я уже ничего не могу делать. Уже теперь Ты делай!» И уже делает всё Сам Господь... Знаешь, какое это таинство? Вот это то, что нас и спасёт! И после этого, когда всё кончилось — уже отнёс Дары на жертвенник, уже Вознесение произошло, уже для человеческого ума всё кончилось — тогда тот, кто совершал таинство, говорит: «С миром изыдем!» (Уходите, уже всё кончено!). Понял? Мы уже там побывали. Сейчас опять спускаемся сюда...

 — Зачем спускаемся? — Как — зачем? Это Божья воля — нам жить во времени, в пространстве. Но ты принадлежишь вечности, ты в ней участвуешь. И вот во время Евхаристии это и происходит.