74а. Протоиерей Всеволод Шпиллер. Слово в неделю о Страшном Суде

15.02.79.

Нужны добрые дела. Но что же, христианство сводится к одной благотворительности? Буду я благие дела творить и спасусь? Нет, это совсем не так. Христианство к такой благотворительности не сводится. Благие, добрые дела — помогать в чём бы то ни было нуждающемуся: придти к больному, посидеть минутку около него, пойти в тюрьму с какой-нибудь передачей для заключённого — вот что от нас требует сегодняшнее евангельское чтение, Сам Христос... И мы хорошо знаем, что этих требований мы не выполняем. Но ведь это не простая благотворительность потому, что требуется это делать с любовью. Ты помогай нуждающемуся, но так, чтобы в нём видеть своего меньшего брата, с такой любовью, а не просто так.

Надо вам сказать, что в прошлом, когда я жил очень долго заграницей, мне как священнику довелось бывать в тюрьмах. (Не было, и нет от начала века государств без тюрем, нет их и сейчас, и всегда будут существовать во всех странах тюрьмы, места заключения, и всегда будут там несчастные люди сидеть — и виновные, и невиновные — всякие...) Мне пришлось довольно много бывать в тюрьмах, и я видел, как некоторые люди, и притом христиане, занимаются благотворительностью. Вот они осматривают, как в тюрьме содержатся заключённые, стараются сделать их содержание получше. Обойдут коридор, посмотрят несколько камер, успокоются и уйдут. Потом что-то делается какой-то общественной организацией, но уже не ими. Но никакого тепла! Это делается совсем холодно, эти люди остаются совсем чужими для тех, к которым они пришли как бы чем-то помочь. Можно помочь, и даже реально, какому-нибудь, например, нищему, давши ему какую-то сумму. Но он так и останется чужим человеком помогающему... А можно две копейки положить в протянутую вам руку, но дать с любовью так, чтобы человек почувствовал, что эти две копейки ему дал его брат. И именно этого и требует Господь Иисус Христос, именно об этом говорит сегодняшнее Евангелие.

На нужды малых сих нужно отзываться. Сколько у нас стариков, больных-больных старых людей, которые живут совсем беспризорными — никого близких нет... А многие их знают, но придут ли на помощь к ним? А если и придут, то далеко не всегда с той любовью, которую требует Христос — как к брату своему. А именно это и спасает. Доброе, благое дело — благотворительность — творить надо с любовью. Само по себе благое дело — неполноценно. Что угодно можно сделать доброе, но без всякой любви, и тогда оно неполноценно, оно не имеет спасительного смысла. А доброе дело, которое делается с любовью, спасает делающего его. Это очень важно знать.

Важно ещё и другое. Ну а если у меня нет такой любви, если я не могу любить каждого нищего, которому что-то даю, проходя мимо него, то что же, я не должен этого делать тогда совсем, поскольку это дело неполноценно? Нет, надо делать, потому что любовь, так же как вера, без дел — мертва. Надо себя к этому побуждать: раз, другой сделаете без любви, а потом, побуждая себя к добрым делам, творя их, вы увидите: возгорится в вашем сердце та любовь, которую ждёт от нас Господь Иисус Христос.

Бог есть любовь. И от нас Он ждёт ответной любви. Но любить нельзя что-то отвлечённое, какую-то идею. Нельзя и Бога любить, как отвлечённую идею. Любить можно конкретное живое существо. И об этом именно и говорит сегодняшняя Евангельская притча. В каждом малом брате моём, в каждом человеке, ради которого Я пришёл на эту землю пострадать и спасти его, в каждом — Я, Христос! В каждом — Бог! И тот, кто делает что-то доброе для него, он делает для Меня, для Христа, он со мной соединяется. Это есть действенное выражение любви к Богу.

Одного человека я как-то спросил: нравится ли ему такой-то город, стоящий на большой реке — большой, красивый, интересный... Знаю, что он там бывал. А он мне отвечает: я знаю только один дом в этом городе. Он не очень красивый, но большой... Это — тюрьма! Там был заключён близкий мне человек, и я поехал, чтобы его посетить... Тогда я спросил о другом городе. «Знаю тоже один дом, но это опять-таки тюрьма... Этого близкого человека перевели в тюрьму другого города. Было это в тридцатых ещё годах, когда довольно много людей сидело в разных местах и у нас, в России, и не только у нас... И я опять был у него, ему нужно было помочь...» Вот этот человек уже прошёл Суд Божий! Он уже стоит одесную — он спасён, потому что он был движим любовью, и доброе дело, которое он делал, он делал из совершенной любви к страждущему человеку. Любовь, кстати сказать, почти всегда обращена, главное, к страждущему. Каждый в чём-то нуждающийся — страждущий. Вот поэтому-то мимо них проходить никто из нас не может. Пройдёшь раз — сделаешь шаг от Бога, уйдёшь от Него. Шаги ошибочные можно и нужно стараться поправлять, но лучше не оступаться. А если всё время оступаться, то тогда уже здесь, на земле, попадаешь в неугасимый огонь. Вот что такое Страшный Суд, о котором говорит нам сегодняшнее Евангелие.