«Нет ста миллионов (именно ста, как и предсказывал Достоевский), на войнах и без войн мы потеряли треть того населения, какое могли бы иметь сейчас, почти половину того, которое имеем! Кто еще из народов расплачивался такой ценой?.. Нам надо излечить свои раны, спасти свое национальное тело и свой национальный дух. ...Сам я не вижу сегодня никакой живой духовной силы, кроме христианской, которая могла бы взяться за духовное исцеление России». | ||
| --Александр Солженицын. «Письмо вождям Советского Союза». 1973 г | ||
+++
О любви к народу, к нации, к Отчизне... Кто об этом сейчас не говорит! Но сколько страстей, оскорблений, путаницы в этих речах. И я, завидуя спокойствию, с которым размышляет отец Геннадий об этом кровоточащем и кричащем вопросе, слушаю.
- Род - народ - в значении нации. Это сегодня, конечно, самый больной вопрос. Сказано об этом очень много со всех сторон. И патриотизм, и национализм, и интернационализм, и космополитизм... И сколько еще «измов» вращается вокруг национального вопроса. И течет кровь, и разделяются народы, образуются новые государства, и множится вражда, бегут беженцы...
Но все забыли об одном: во Христе нет нации. Кровь Христова делает нас единым родом - Христовым. И Господь говорил: «Не пройдет род сей, пока все сие не сбудется». То есть род христианский, который имеет единый дух - Дух Святой, и едину кровь - кровь Христову, и соответственно составляет едино тело Церкви Христовой, которая - вселенская и кафолическая - и состоит из всех народов, входящих в нее.
Христианское учение не возвышает один народ, уничижая другой, но оно не нивелирует, не уничтожает само понятие народа в значении нации. Более того, оно его освящает и благословляет.
То есть тут как раз единство всех народов во Христе и освящение каждого народа во Христе. Это и есть основной принцип любви к народу. Исходя из этого, можно решить все вопросы. Но если из этого не исходить, то всевозможные национальные вопросы всегда ведут к трениям, столкновениям, к проблемам и даже кровопролитию.
- Вот вы перечислили сейчас «друзей народа», начиная с патриотов и завершая демократами, вслушайтесь в их голоса: каждый, бия себя в грудь, уверяет, что он и есть тот, кто истинно любит свой народ. А какой почти неземной любовью полыхали, к народу большевики, которые во имя этой любви на алтарь своей идеи положили, по самым скромным подсчетам, с 1917 по 1959 год больше 110 миллионов жизней - того самого народа, за счастье которого они так самозабвенно бились, сражаясь против народа же...
Кстати, страшная эта статистика совсем не пугает наследников большевиков. Плодятся газеты с «бессмертными идеями «Маркса-Энгельса-Ленина, собираются и вновь объединяются коммунисты, чтобы предпринять новую попытку «спасения» народа... Какое-то потрясающее отсутствие исторической памяти. Манкурты. Ни памяти, ни угрызений совести за -, содеянное, ни покаяния...
А те, что у власти? О грехах предшественников вроде бы помнят, но какое потрясающее пренебрежение к национальным интересам россиян, какое уничижение собственной нации, какое откровенное преклонение перед Западом. Александр Солженицын писал в 70-х: «Нам обязательно надо было протащиться всем западным буржуазно-промышленным и марксистским путем, чтобы к концу XX века узнать то, что искони понимал любой деревенский дед на Украине или в России...» Сейчас народ опять потащили. каким-то странным путем. Слепота наших правителей, что чередой идут друг за другом в апокалиптическом XX веке, просто обескураживает. Так хочется прозрения, начиная с верхов и завершая всей нацией. Но... как пел убиенный Игорь Тальков, царствие ему небесное: «А вокруг, как на парад, вся страна шагает в ад широкой поступью...»
Простите, ч то я опять ударилась в политику, но сколько еще народу страдать, сколько мучиться?
- Я не являюсь знатоком всех этих движений. И во всем суетном водовороте все более тянет к Богу, к молитве, а не к тому, чтобы засучить рукава, принять какую-то декларацию и начать за нее борьбу. Апостол Павел говорит, что наша брань не против плоти и крови, но против духов злобы поднебесной. Вот эту брань против духов злобы поднебесной и должен вести священник и, в общем, каждый христианин. А эта брань - шовинистов, космополитов, и прочая-прочая - эта брань, увы, преимущественно направлена против «плоти и крови». И негоже христианам вставать в ряды этих войск и кидаться на войско другое.
Я, в общем-то, вполне воспринимаю, что разные христиане в своих национальных позициях могут отличаться друг от друга. И один может склоняться к тому, другой к другому. Это от многого зависит: или человек живет в стране, где его народ, или в стране другого народа; или человек из семьи, где смешанный брак, или человек из потомственной национально чистой семьи; или человек не знает даже языка той нации, которая указана в его паспорте, или человек возрос в языке и культуре своей нации. Все это, конечно, накладывает отпечаток на людей. И здесь не надо заставлять всех входить в одно из этих войск - но всем надо творить дела любви.
И спасение только в ней - в любви. Но не всякий способен любить народ, в котором он родился. Это великое чувство. Моисей, когда видел согрешившим свой народ, поклонившимся золотому тельцу, обращаясь к Богу, говорил: «И меня вычеркни из Книги жизни». И наш преподобный Серафим Саровский, когда явлено ему было в XIX веке, какая смута будет, какие реки крови прольются и от истины отступят даже архиереи, молил Бога после трехдневного поста: «Господи, погуби меня, убогого Серафима, но пусть они спасутся». Это предельное состояние любви, когда святой готов был жертвовать вечным спасением ради архиереев народа своего. Но к таким высоким чувствам надо прийти опытом своим, жизнью своей.
Любовь к народу заключается в молитве о нем, в верности ему, его вере, его обычаям, его образу жизни. Спросят, а как же все-таки интернационализм? А только тогда ты сможешь полюбить другой народ, когда любишь свой. Невозможно любить другой народ, не любя свой.
- Вами как раз все это выстрадано, ведь вы воспитывались в немецкой семье, которая была таковой не просто по паспорту, но и принадлежала немецкой культуре, а служите народу русскому, в самой что ни на есть глубине России...
- А вырос я в Казахстане. Это было большое, в несколько тысяч человек, общество немцев, хранивших свои предания, свою культуру, свой быт, свои обычаи, и немецкое, оно, действительно, впитывалось всем сердцем сызмала. Нас даже называли националистами за эту приверженность к своему народу.
Но среди нас были те, кто не имел такой любви, они-то нас и называли националистами и говорили, что Христос - интернационалист. Они были против сохранения нашей национальной самобытности и явно содействовали обрусению. А мы ратовали за сохранение своего, национального.
Потом жизнь повела меня иными путями, я стал православным, православие я принял в русской среде и в русской форме - не в греческой, эфиопской или той, которая была некогда в Германии (она раньше России еще приняла православие). Я его принял в русской форме, в русской среде и среди русского народа и оказался не просто в Православной Церкви, а в Русской Православной Церкви. И, действительно, этот народ стал мне родным народом.
- Ну вам тогда вопрос, наивный, конечно, но все-таки... за что вы любите русский народ?
- Я родился здесь, я вскормлен здесь...
- Другие тоже вскормлены, по поехали в Германию.
- Я не осуждаю за это моих соплеменников.
- И я не осуждаю. Но, значит, в них нет той любви, которая оставила бы их на этой земле.
- Я впитал в себя Православие. А соплеменники мои нет. Потому естественно, что они уезжают в Германию. Не будучи православным, невозможно стать русским по духу.
- Как говорил Федор Михайлович Достоевский, «кто не понимает православия... тот никогда не поймет и народа нашего...»
- А почему он смог стать мне родным народом? Потому что у меня был свой народ родным. То есть, любя свой народ, я полюбил и другой народ. А те из моих единоплеменников, кто был в свое время за обрусение, как только появилась возможность, кстати, первыми эмигрировали в Германию. Те же, кто в свое время ратовал за сохранение немецких обычаев, вовсе не торопились в Германию. Любовь к своему народу дает возможность полюбить другой народ, любовь к своему языку дает возможность полюбить язык чужой. И не любя свой народ, ты чужой еще менее будешь любить. У такого человека просто вкуса такого нет и понятия нет, что такое народ и любовь к нему.
Интересный такой момент. Я служу в русском православном храме и, естественно, мне, в праздники особенно, приходится говорить о русском народе. Так как должен я говорить? Вы русские? У вас, у русских, сейчас юбилей - 1000-летие крещения Руси? Я всегда говорю в первом лице - о нашем народе, о нашем Отечестве, о наших предках. И при этом я не лгу и не лукавлю. Моя национальность всем известна (я умом понимаю, но сердцем не принимаю, когда скрывают свою национальность, не надо делать этого).
Но национальность - это не группа крови, это гораздо более глубокая духовная общность. И духовно русский народ - мой народ.
Кстати, если говорить о временах до Х-го века, то русские ощущают своими предками не столько славян-язычников, сколь православных греков. История Святой Руси - это скорее продолжение истории Византии, нежели Скифии и древних славян.
Есть в Ветхом Завете Библии книга «Руфь», где мать Ноеминь уходит из отечества, из Иудеи, спасая от голода жизнь себе и детям. И живет среди язычников. И там ее сыновья берут среди моавитянок себе жен, потом сыновья умирают. Жены живут со свекровью. А она решает вернуться домой в Иудею. Одна плачет, скорбит о расставании. А другая говорит: «Твой Бог - мой Бог, твой народ - мой народ», - и уходит с ней. Это была Руфь - прабабушка царя Давида - одного из величайших царей Израиля, пророка и праотца Христа. И в теле Христовом текла кровь язычников - вот этой моавитянки по имени Руфь.
Так вот. Твой народ - мой народ, твой Бог - мой Бог. Это то, что пришлось мне в моей жизни пережить. И поэтому без всяких иносказаний, кавычек, лукавства и лжи я могу говорить о русском народе: «Это мой народ». И его Бог - мой Бог. Но тот народ, в котором я родился, вовсе не перестал быть моим. Не я первый, не я последний, такие люди во все века были: люди двух культур, языков жили на стыке двух народов, т.е. в одной личности два народа. Ведь апостол Павел не говорит: «Я был иудеем для иудеев и стал эллином для эллинов». Он говорит: «Я иудей для иудеев и эллин для эллинов». То есть в нем живет эта любовь и к своему народу, и к народу, к которому он пришел с проповедью Христовой...
- Хотелось бы начать разговор о миссии русского народа. Хотя нынешние бойкие комментаторы говорят, что такой нации уже не существует, что она рассеялась, но я упорно считаю этот народ великим. И неправда, что он «духовно навеки почил», жива душа русская - светлая, трепетная, полная любви...
- Каждая душа - христианка. Но душа человека из народа, который тысячу лет имел православие, конечно, сугубо по природе христианка. Она оставалась таковой даже когда внешне человек принадлежал атеистическому миру - той же компартии, но внутри - в недрах своих - человек оставался христианином. Он оставался православным, сам того не сознавая и о том не помышляя, потому что есть не только физическая наследственность, есть и духовная наследственность. Она переходит не с генами, а в духе и переходит.
Как-то я провел такой эксперимент. Сидели два студента - узбек и русский, оба далекие от веры. Я задал вопрос и попросил их ответить, не размышляя, сразу и быстро: что надо сделать, если жестоко и нехорошо обидели твоего брата? Узбек, нисколько не рассуждая, тут же сказал, что надо отомстить, а русский, нисколько не рассуждая, тут же сказал, что надо простить. Оба были комсомольцы. Что говорило в них? Гены? Зов предков? Что об этом рассуждать - духовная наследственность говорила. Каждый из них хранил в себе не марксистско-ленинское учение, к которому формально принадлежал, а то, чем жил его род, его народ, его предки в течение веков, выполняя свою историческую миссию на этой земле. Она есть и у русского народа. Как у всякого другого народа, как у всякой личности. Господь, когда дает жизнь человеку, дает и назначение. Он жизнь эту творит для чего-то. Так же когда Господь образовывает народ - это тоже промыслительно. Каждому народу дана своя миссия в истории.
Даже без углубления в историческую философию, в духовный анализ истории это нетрудно просматривается. Скажем, еврейский народ имел свое особое назначение в мире. Имели греки свою миссию. Индия имеет свое особое место в истории. Имеет его и Россия и ее народ. Имеют французы, англичане, немцы, имеют китайцы. Всякий народ имеет свое особое Богом данное назначение.
Во времена национальной розни о миссии народа говорить небезопасно. Очень можно легко прийти к разным кривотолкам и ко всяким вольным толкованиям и страстям. А упасть, как мы уже говорили, можно по обе стороны коня. Может разгореться страсть националистическая, может быть страсть интернационалистическая. Может быть страсть консервативная, может быть прогрессивная. Все можно превратить в страсть.
Конечно, само по себе неплохо, если один человек консерватор, другой - новатор. Нужны те и другие. Как мы уже говорили о личности, так же и народы - могут быть прогрессисты и консерваторы. И само по себе это нормально. В этом нет ничего плохого и ничего хорошего. Плохое и хорошее проявляется тогда, когда зримым становится, во имя чего и в каком духе оно творится...
- А они все кричат - левые, правые, красные, коричневые, зеленые и прочие-прочие, что именно они вес делают во имя спасения России...
- Во имя спасения России поступали киевский князь Владимир, Александр Невский, Сергий Радонежский - вот они спасали Россию, так как трудились во славу Божию. А вот наши митинговые хоть левые радикалы, хоть красно-коричневые, как бы они себя ни называли, у них в основном бурление крови и страсти.
А что есть действительно любовь? Читайте послание апостола Павла.
+++
«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла. Не радуется неправде, а сорадуется истине: все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится...» | ||
| --Новый Завет. Первое послание к Коринфянам святого апостола Павла, глава 13 | ||
+++
- Так что любовь к своему народу вовсе не ведет к вражде с другим народом. Скажут, а как же германский фашизм, ведь фашисты очень любили свой народ? Но ненависть возникает тогда, когда, как мы уже говорили о личности, любят в себе себя, а не образ Божий, то есть делают из себя идола. Так и народы. Если для меня моя нация становится кумиром, идолом, если я в ней люблю не образ Божий, а люблю ее саму по себе, тогда и рождается фашизм. Ибо эта любовь уже не в Боге. И тогда она страстная и пристрастная, слепая, и полна пренебрежения к другим народам или по меньшей мере безразличия. Но это не есть любовь к народу - это страсть, которая ведет к ненависти. Какая же это любовь? Это греховное чувство, и от него надо избавляться. А чистая любовь к своему народу ведет к чистой любви к чужим народам.
Даже отмечено в художественной литературе неоднократно, когда полюбят друг друга двое, и сами становятся иными.
- И мир вокруг тоже иным становится - любимым.
- Вот именно, человек не способен ненавидеть других, когда он любит, пусть это будет одна - единственная его избранница. Любящему не хочется зла никому причинять, все такие хорошие становятся...
- Потому что преображение себя и мира происходит.
- Так и с любовью к народу, когда действительно и дым Отечества нам сладок и приятен, тогда дым из чужой трубы тоже не раздражает и другие становятся хорошими и милыми. Когда служишь делу спасения России с любовью, то и иначе мыслящего, чем ты, ненавидеть не можешь, тем более за колючую проволоку посылать его за это. В истинной христианской любви к своему народу разномыслие без насилия естественно. И в истинной любви новатор и консерватор могут издавать разные газеты, но мирно жить вместе и служить спасению россиян. И то, и другое нужно. И вкупе это разнообразие дает полноту.
И в Церкви также были строгие консерваторы и были реформаторы. Был тот же патриарх Никон реформатором, и был протопоп Аввакум... Но в результате эти реформатор и консерватор разорвали российскую Церковь на две части. Чего им не хватило? Любви. Ведь протопоп Аввакум, когда шел на костер, говорил: «Будь ты проклят, злой пес Никон». Если б победил не Никон, а Аввакум, значит, на костер пошел бы Никон. То есть не в духе любви страдали они за Церковь, а в духе непримиримости.
- Как же мы от непримиримости этой притомились, как устали! Демократы изгаляются над патриотами, патриоты огрызаются на демократов... И нет покоя Отечеству. Нет духа любви в нашем обезбоженном мире.
- А дух любви - он приемлет эти разные позиции, ибо они друг друга дополняют и все идет во благо России. И это не может превратиться в непримиримую вражду. Иоанн Богослов, когда был уже старым-старым, в ссылке на острове Патмос (было ему 100 лет), проповедей уже практически не произносил, под руки вели его на богослужения в церковь и он - любимый ученик Христа - своими старческими устами повторял одну-единственную фразу: «Детки, любите друг друга». Это завещал нам он, Апостол любви, наперсник Христов. Ведь на Тайной вечере незадолго до Голгофы его глава была преклонена к сердцу Христову и слышала биение вечной любви в сердце Христовом. И эта любовь всю свою жизнь истекала от него. К ней он нас и призывал.
+++
«Дети Божий и дети дьявола узнаются так: всякий, не делающий правды, не есть от Бога, равно и не любящий брата своего. Ибо таково благовествование, которое мы слышали от начала, чтобы мы любили друг друга... Всякий ненавидящий брата своего есть человекоубийца. Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу свою; и мы должны полагать души свои за братьев... Дети мои! Станем любить не словом или языком, но делом и истиною. ...Любовь же состоит в том, чтобы мы поступали по заповедям Его». | ||
| --Новый Завет. Первое и второе соборные послания апостола Иоанна Богослова | ||