И пали от рук мучителей шесть маккавейских братьев. Самого младшего, седьмого, который еще оставался, царь убеждал не только словами, но и клятвенными уверениями, что и обогатит, и осчастливит его, если он отступит от отеческих законов... Но так как юноша нисколько не внимал, то царь, призвав мать, убеждал ее посоветовать сыну сберечь себя... И наклонившись к нему, она так говорила на отечественном языке: Сын! Сжалься надо мною, которая девять месяцев носила тебя во чреве... выкормила и вырастила и воспитала тебя. Умоляю тебя, дитя мое, посмотри на небо и землю, и, видя все, что на них, познай, что все сотворил Бог из ничего и что так произошел род человеческий. Не страшись этого убийцы, но будь достойным братьев твоих и прими смерть, чтобы я по милости Божией опять приобрела тебя с братьями твоими... | ||
| --Ветхий Завет. Сказание о маккавейских мучениках | ||
+++
Продолжая наш разговор о заповеди «Возлюби ближнего, как самого себя», - говорит отец Геннадий, - можно выстроить такую пирамиду:
Я
Семья
Род
Народ (в значении нации)
Отечество
Земля
Вселенная.
Получилось число 7, это непроизвольно сложилось в сознании при размышлении о любви к себе и к ближним. Но 7 - число неслучайное, имеющее таинственное мистическое и символическое значение. Семь - это полнота. Семь цветов радуги, семь тонов в музыке, семь дней седмицы (недели), седмиричный круг времен.
Ну а в богословии 7 очень часто встречается: семь таинств, семь соборов, семь даров Святого Духа и т.д. И вот здесь - тоже получилось 7: я, семья, род, народ, Отечество, Земля и Вселенная.
О себе и семье мы уже говорили. Так что же такое любовь к своему роду? К сожалению, само понятие род исчезает и почти уже не употребляется... сейчас разве что в учебниках истории в рассказах о первобытно-общинном строе фигурирует это понятие. Но если мы возьмем Священное Писание, там говорится о различных родах и родословная Иисуса Христа приводится полностью. Но в XX веке это понятие стерлось, при многочисленных наших перемещениях, переселениях, смешанных браках...
- А как выдирали с корнем наши рода - крестьянские, купеческие, дворянские, начиная с 1917-го, во время боевитых пятилеток. Ведь что удивительно, так называемых кулаков, бывало, далеко и не отсылали, лишь бы сорвать сродной земли, «где и обитал род, лишь бы разорвать родственные связи...
- И вот в итоге уже исчезает как особая единица понятие рода.
- От этого слова действительно веет патриархальностью. И некоторые могут удивиться: неужто это исчезновение так опасно?
- Да. Не забывайте, что Вавилон - это смешение. И смешение, исчезновение рода - это исчезновение из нашей жизни целого духовного пласта, имевшего в себе и благочестие, и традицию. Сейчас, как при строительстве Вавилона, смешано все, и отсутствие одного из этих семи составных предметов нашей любви - рода - это уже плохо. Как мы говорим: без роду, без племени? С горечью говорим.
- Да, поговорка эта старинная осталась и, как ни странно, не исчезла из пашей речи...
- У Чингиза Айтматова в очень интересном и сильном произведении «Белый пароход» есть эпизод, где мальчик, воспитанный благочестивым патриархальным дедом, беседует с современным водителем - с одним из тех, что без роду и племени. Мальчик рассказывает ему о том, что каждый должен знать своего предка до седьмого колена.
- Видите, опять мы встречаем цифру семь...
- Да. И эти слова вызывают смех молодого водителя, мол, люди в космос летают, а ты про какие-то семь поколений, про какой-то род, про прадеда и прабабушку, устарело все это, и не слушай ты своего деда. А мальчик удивленно и в душе своей оскорблен но размышляет: так ведь если люди не будут помнить свой род, то дедушка говорил (опять он за своего дедушку, а не за космос держится) , что люди тогда потеряют совесть, станут злыми, так как им некого будет бояться... И действительно, если ты знаешь, что тебя будут помнить семь поколений после тебя, и сделаешь зло, то, значит, все эти семь поколений будут помнить именно твое зло. И если ты сделаешь добро, то семь поколений также будут помнить тебя, но сделавшим добро. И у этого же писателя в другой замечательной повести «И дольше века длится день» приводится древнее сказание о манкуртах. Попавшим в плен надевалось на голову вымя, их оставляли в пустыне, под беспощадно палящим солнцем, вымя высыхало, сжималось, человек претерпевал неимоверные муки, большая часть людей погибала. А те, кто выживал, становились манкуртами - полностью утрачивали память о прошлом, сохраняли лишь свои физические способности.
И вот один из героев попадает в рабство, его делают манкуртом. Он теперь прекрасный раб, меткий стрелок, отлично охраняет стада своих господ, но он не помнит ни имени своего, ни рода, ни племени, ни отца своего, ни матери. И вот мать, так долго искавшая сына, находит наконец его после долгих тяжких поисков и, предупрежденная о том, что он уже манкурт, кричит ему: «Сын мой!» И называет его имя и имя его отца, пробуждая родовую память. И мать бежит навстречу сыну, повторяя ему имя его и имя отца, а манкурт холодно, бесчувственно берет лук, вкладывает стрелу и опускает тетиву. Стрела поражает мать, но последние слова ее те же: «Сын мой!» И с последним дыханием она выдыхает его имя и имя отца...
- С нами тоже произошло нечто подобное, не зря же Чингиз Айтматов к этому образу манкурта прибег. Не буду лишний раз трепать имя бедного к несчастного Павлика, подвигом которого нас подвигали к отречению от отцов и матерей, от их веры и их вековых традиций, но павликов было достаточно.
- Так ведь Айтматов, описывая полустанок, как раз и описывает нас, потерявших понятие рода. И поскольку вольно или невольно мы лишены этого понятия, то в любом случае это печально. А в христианском воспитании иное заложено: надо не просто помнить, а поскольку христианское поминовение - это всегда поминовение молитвенное, то в христианстве считалось всегда обязательным молиться за своих предков, и тоже до седьмого колена.
- А вы молитесь?
- Да, я молюсь, но, к сожалению, до шестого колена.
- Это с какого года вошли ваши праотцы в вашу родовую память?
- С 1775 года, когда один из них Якоб Фаст прибыл из Германии в Россию.
Кстати, молебен по прибытии на российскую землю мои предки отслужили под знаменитым запорожским дубом на острове Хортица, который и по сей день жив.
- Бывала я у этого дуба и о немцах-колонистах даже очерк писала для исторической энциклопедии, о тех, что жили в городе Молочанске. Интересно все-таки людские дороги пересекаются, переплетаются.
- Вот как раз в Молочанске и поселился Якоб Фаст.
- Значит, родовой корень ваш из Германии?
- Нет, из Голландии, Германия была позже, потом Польша и Россия... Я не всегда знал перечень имен своих предков, а когда узнал, это было очень дорого, потому что узнал не только их имена, но и кое-что о них. И это очень важно.
Но род - это не только отошедшие в мир иной, но и род нынешний. Скажем, те же свадьбы, похороны, другие события - они обычно собирают все родство. И случается, что ты кого-то из своей родни не видел даже несколько десятилетий, но чувство родства сохранилось, - и ты знаешь, что ты в любой момент в этот дом можешь постучаться и тебя примут как родного - чувство рода особое. И что еще очень важно: чувство родины без чувства рода полноценным уже быть не может. Родным должен быть дом, родным - село, родным - род, родным - народ... Тогда и чувство родины будет во всей полноте...
- Ну тогда па неполноту чувства родины многие просто обречены, я родилась, например, в ссылке на Урале, жила среди русских, украинцев, мордвы, поляков, евреев, знаю, что такое тоска по родине только по родителям своим. Для меня родина - Россия...
- Я вообще родился в «вечной ссылке», В Сибири, в селе, куда после лагерного заключения отправили на вечное поселение моего отца. Оно оказалось невечным. Потом был Казахстан, потом опять Сибирь, куда направился я уже почти добровольно, изгнанный за веру из университета в Казахстане. Воспитывался в немецкой культуре, и только любовь к своему роду, к своему народу позволила мне полюбить и русский народ. Вот вам еще вариант заповеди: «Возлюби ближнего, как самого себя».
- Нечто подобное произошло и в моей жизни. При ваших словах о чувстве родины я почему-то вспомнила Виктора Петровича Астафьева. Его страдающих, мучающихся на этой грешной земле бабушек, тетушек, дядьев, братовьев, сестер... Удивительно пронзительное щемящее чувство его любви к своему дому, селу, роду, народу входит и в твое сердце. И это при горькой, тоже астафьевской, теме нашего всеобщего российского сиротства, разрыва (с кровью и мясом) с отцами и матерями нашими, со своей родовой, как говорят в Сибири, со своей землей...
Виктор Петрович и в жизни, не только на страницах своих романов и рассказов, чтит свой род во всем его многообразии со всеми его грехами, трагедиями, слабостями. Дал же Господь память родовую писателю, чтоб и мы вместе с героями его воскрешали ее в себе. Ведь тоскует душа от этой пустоты, от ощущения одиночества в этом мире.
- Да, многие из нас, в большей степени и я, лишены того чувства родины, которое должно быть. Но в любом случае мы должны с горечью это воспринимать: без понятия рода полноценного понятия Родины уже нет.
А любовь к роду, любовь к родным и близким, сохранение с ними родственных связей, молитвенное общение с ними - живущими и ушедшими от нас, молитва за тех, кто будет после тебя, ответственность перед ними - это и есть связь времен, связь поколений. Кстати, вспомним последние слова последнего библейского пророка Малахии (после него на 400 лет пророчество в Израиле умолкло, чтобы уже вновь пророческий глас был изречен Иоанном Крестителем, указавшем на самого Христа). Так вот слова Малахии были о том, что Господь пошлет пророка, который обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам, то есть восстановится связь и единство поколений. А род - он и связан с единством поколений, с любовью поколений - старших к младшим и младших к старшим. Род, родня, родные, близкие... как жить без них? И всегда человек безродный воспринимался как человек обездоленный, лишенный чего-то, который особо нуждается в любви и тепле со стороны тех, кто имеет этот род.
- Сейчас в этом особом тепле нуждаются уже миллионы российских сирот. Это в мирное-то время! И, как правило, при живых мамах, папах, дедушках, бабушках. Расплачиваемся за сотворение пустот в той «пирамиде», о которой говорили вначале, втягиваемся в круговерть этого вавилонского смешения. И остается только восклицать, глядя на все это: Господи, ну помоги же нам выбраться!
- Да, времена не лучшие. Родные люди не находят между собой понимания, что уж о чужих говорить. Ведь эти сироты как раз и есть результат непонимания самых близких людей, результат родственного распада, разброда. И виной этого хаоса - все оно, безбожие. Потому что и здесь нет той духовной скрепы, что объединила бы мать с сыном, праотца с ныне живущим, умершего с живым, что восстановила бы нашу родовую память и сознание принадлежности к роду. А этой духовной скрепой, объединяющей нас, таких разных, всегда была вера. Вера соединяла и род в некое единое братство, в единое целое в духе и даже в экономике. Апостол Павел и тот говорил: готов даже претерпеть отлучение за родных по плоти. Он не отвергает понятия родства, хотя вкладывает в него новое, глубочайшее, евангельское значение.
- Да, мы живем в то время, когда сын-манкурт может выстрелить в свою мать. Такое, конечно, и в древние времена было.
- Но, как мы уже не раз подчеркивали эту мысль, в древние времена это было исключение, аномалия, а теперь исключение, если мы где-то можем наблюдать существование рода.
А сейчас идет окончательное разорение рода, разорение этого гнезда, где бы можно было укрыться от невзгод, погибельных стихий. Если семья - это малое гнездо, то род - это большое гнездо.
- А как вы смотрите на попытку возродить казачьи роды?
Сейчас на казаков смотрят с насмешкой: нарядились, мол, как актеры в театре, кому нужна такая бутафория? Но я несколько иначе смотрю, с сочувствием что ли. Знаю, например, истинно христианскую семью казачью, где, рискуя жизнью, хранили верность своим предкам и роду своему. Опять же это исключение. Но пробуждению нашей родовой и сословной памяти, думаю, радоваться надо. Хотя, конечно, нынешние казаки не очень-то нас радуют, политика их оболванивает, разводит, как некогда, по разные стороны. И не удивительно, коль нет Бога в душе.
- Если бы происходило возрождение казачьих родов! К сожалению, как вы уже сказали, казачество само дает повод к негативному к себе отношению. Бутафории и вправду много - кругов всяких, выборов, атаманов. А где та реальная жизнь казачества? А она должна вестись в двух направления - другого просто нет. Господь сотворил небо и землю, дух и плоть. Значит, должна быть у казаков прежде всего духовная общность. Это жизнь в вере, в православии, причем казачество должно жить церковно, чего оно, к сожалению, не делает. Более того, соучаствует, а где-то и содействует, в церковном разделении, раздорах. А без казачьей церкви казачество немыслимо. Должны быть церкви казачьи со своими приходами, со своими общинами, священниками, которые бы реально и фактически жили духовной жизнью. Ну а пока это не воссоздалось, казаки должны жить полноценной духовной жизнью на тех приходах, где они живут. Не мечтательствовать о будущей церкви, а жить жизнью тех приходов, где они сейчас находятся. Если они сейчас пренебрегают приходской церковью, то с трудом верится, что со строительством казачьего храма они станут истинными христианами. Это похоже на того курильщика, который собирается бросить курить с понедельника. Или с нового года кто-то решил навести порядки в своей семье. Ты наведи их сейчас и здесь, а понедельник и новый год, если так не сделаешь, не наступит никогда или их будет слишком много. Так и казаки, вы сейчас покажите духовную жизнь и начните ею жить.
Так же и с экономической стороной их существования. Естественно, казачество - это станицы, это хозяйство, это земля, это и специфика казачья - воинская структура... Так и должно развиваться. Собственно, об этом всегда и говорят, но, к сожалению, дел пока не особо видно.
Во всем этом не хватает как раз духовной жизни, обращенности к Богу, церковности, любви к ближнему. Дай Бог, чтоб все это появилось. У меня самые наилучшие пожелания казачеству, я немного прикоснулся к нему, соучаствовал в его возрождении и по сей день с самыми наилучшими пожеланиями отношусь. Но пока реального духовного движения в казачестве нет, нет движения к Богу. А коль его нет, то оно и не будет Богом благословлено. Я говорю, конечно, не о всем казачестве, а о том, что пришлось кое-где видеть. Что не благословляется Богом, то того и стоит.
- История тому свидетель. Вот я думаю, па Западе, который многого достиг в смысле цивилизации, есть услуга такая: давать усыпляющий навеки укол одряхлевшим, немощным, неизлечимо больным родителям, как собакам. Хотя там не было таких страшных перетрясок, перестроек и лагерей. И родословные свои они довольно хорошо знают, и к Богу не преминут обратиться, псалмы попеть... А вот душа от «рыночных отношений» усохла, и память о роде своем фикцией стали - гордостью вроде породистой собаки в доме... И прагматизм во всех проявлениях вымыл что-то ценное из душ людских.
Как нас ни били, ни мяли, ни уничтожали, ни. перестраивали. Бога-то насовсем в душе народной не убили и Веры, что передавалась из рода в род, из поколения в поколение. У нас недавно в редакции было награждение жертвователей на реставрацию исторического Троицкого кладбища, и я еще раз подивилась нашему народу, как свеча неугасимая, трепещет в душах свет любви христианской - к живущим, умершим, тем, кто будет жить.
Такой народ и рынком, наверное, не убьешь. Почему-то верю я в него неистребимо. Кстати, иностранцев, которые приезжают посмотреть и нашу Сибирь, сердечное соучастие, широта души россиян, желание добра потрясают (своими, глазами видела) иногда до слез.
- Да, есть нам что беречь в себе. Хотя и на Западе слава Богу, не все усохло. Есть живые струи. Есть они и у нас. Есть еще ведь и народная родословная, родословная Отечества, а в ней столько имен светлых людей - святых Православной Церкви - вглядитесь повнимательнее в их лица, поищите среди них, в этих иконных ликах, своих предков. Обращайтесь к ним и с их помощью обретайте память если не рода, то народа своего. С их помощью и их молитвами куда легче будет вам подниматься по незримой небесной лестнице вверх.
+++
«Ищите предков в ликах святых», - эти слова из проповеди отца Геннадия я впервые услышала год назад. И вот, представьте себе, нашла. Так мне кажется, по крайней мере. Чудотворен, всея Сибири, архиерей петровских и послепетровских времен, просветитель Сибири, епископ Иннокентий Иркутский, на поклон к святым мощам его едут православные со всей страны...
Он, как и я, из рода Кульчицких и тоже из Малороссии, нашего роду, нашего племени. И верю, молитвами его, давно ушедшего в прошлое нашей истории и вознесенного туда - к престолу Небескому, освящаются невежественные наши сердца. Все больше и больше людей тянутся к Православию. Идет прощение за отступничество наших предков от веры, за отступничество от роду своего и племени. Святителю, отче Иннокентие, моли Бога о нас!
+++
«Не один ли у всех нас Отец? Не один ли Бог сотворил нас? Почему же мы вероломно поступаем друг против друга, нарушая тем самым завет отцов наших? ...Вот Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного. И он обратит сердца отцов к детям и сердца детей к отцам их, чтобы Я пришед не поразил земли проклятием». | ||
| --Ветхий Завет. Из книги пророка Малахии | ||