Часть 3. Троицкое кладбище

Материал из EniseyName.

Перейти к: навигация, поиск

ЧАСТЬ 3. ТРОИЦКОЕ КЛАДБИЩЕ

С давних времен православное кладбище начинало действовать с тех пор, когда на отведенном для него месте отстраивался и освящался храм. Во имя какого святого церковь освящалась, такое название и получало кладбище.

Наш храм был освящен во имя Святой Троицы, и потому наше кладбище названо Троицким, в народе его зовут Покровским от городской местности, носящей имя Покровка, которая находится недалеко от кладбища. Раньше захоронения велись на Всехсвятском кладбище (на месте завода "Квант"). Город рос и кладбище оказалось внутри его, потому расширить кладбище не было возможности, а потребность в этом существовала. Тогда под место вечного упокоения отводится площадь за рекой Качей и на ней ведется строительство церкви. Решением Енисейского губернского правления от 29 мая 1835 года были утверждены план и фасад здания церкви. Они были разработаны губернским архитектором Г. Маковецким и помощником его, архитектором Петром Шаровым. Холодная Троицкая церковь заложена 20 мая 1836 года, но через три месяца было получено разрешение от епископа Томского и Енисейского Агапита о дозволении построить и теплый придел при Троицкой кладбищенской церкви. Теплый придел был освящен во имя святителя Иннокентия Иркутского 21 августа 1842 года, а Троицкий придел освящен только 11 октября 1848 года.

После того как начал действовать придел во имя Иннокентия Иркутского с тех пор можно было вести захоронения на новом кладбище. Мне удалось разыскать одно из первых захоронений 1843 года мещанина Коллегова. Чугунная пластина с надписью и чугунный крест прекрасно сохранились. Сначала кладбище имело небольшую площадь, затем оно постепенно расширялось, производились прирезки земли с северной и восточной стороны. В 1914 году кладбище расширили и с западной стороны. Местная газета писала: "Площадь кладбища значительно расширена, при чем старая ограда сломана, а ворота кладбища отодвинуты в сторону города сажен на 20". Часовня, которая считалась придорожной, построенная в 1871 году, теперь стала привратной. К ней пристроили ограду и врата. В 20-х годах часовню отдали коммунальному хозяйству. В ней сначало делали искусственные цветы и венки, а затем там открыли их продажу. Только в 1993 году стараниями "Некрополя" часовня была освобождена от "веношников", в ней сделан ремонт. В 1994 году ее освятили во имя Воскресения Христова и сейчас она открыта дли прихожан.

История Троицкого кладбища интересна и трагична. Инте¬ресна захоронениями именитых людей, надгробными эпитафи¬ями, надмогильными памятниками.

Некоторые люди, здесь работающие, оставили добрый след.

Джузеппе Редольфи, итальянец, в 90-е годы прошлого столетия открыл на Троицком кладбище мастерскую по изготовлению памятников и оградок. До сих пор можно полюбоваться его работой — старинными изящными оградами.

Трагична история кладбища тем, что в 70-е годы двадцатого века кладбище хотели уничтожить, но слава Богу, что прислушались к протесту родственников, у которых здесь есть захоронения, и к протесту и просьбам церкви. Кладбище оставили, не уничтожили, но и заботы о нем не проявляли. Стояло оно всеми забытое. Правда, время от времени приходили сюда кра¬еведы, приводили учащихся ремесленных училищ — убирали, вывозили мусор.

Однако безотрадную мрачную картину застал здесь "Некрополь", который был зарегистрирован в 1991 году. Хаос и запустение царили на Троицком кладбище. Десятки покосившихся памятников, перевернутых, ушедших в землю надгробных плит, горы мусора и ядреная крапива выше человеческого роста. На месте, где теперь стоит вагончик "Некрополя", была мусорная свалка тоже выше роста человека, таившая в себе банки, бутылки, тазики, чайники, проволоку, старые венки и даже... пушечный ствол. Глядя сейчас на это место, трудно поверить в сказанное. Кроме того, из этой мусорной горы рабочие "Некрополя" извлекли с десяток надгробных плит. А сколько их было потом за 7 лет работы! А гора испортившихся куриных голов на главной аллее Троицкого кладбища, которые обнаружили рабочие года 3 назад! Кто-то явно спутал кладбище со свалкой. Разве ж уместны тут слова А. С. Пущина: "...Любовь к родному пепелищу, любовь к отеческим гробам..."!

Я все удивляюсь, как хранят память предков другие народы, да ведь не только своих, но и чужих! В Норвегии чтят могилы русских поморов еще с XVIII века, а японцы до сих пор сохраняют могилы наших воинов, погибших в войне с Японией, а ведь в Норвегии и в Японии дорога каждая пядь земли.

Я никогда не забуду благодарные глаза восьмидесятилетней японки, которая приехала в Красноярск с пятью внуками, когда я показала ей место около шинного кладбища, где хоронили пленных и где предположительно упокоился и ее муж много лет назад. К нашему стыду, на том месте построены гаражи. Но старая японка была счастлива тем, что поклонилась той земле, где лежит прах дорогого ей человека.

Добрые слова сказал академик Дмитрий Лихачев, когда его спросили о любимом занятии. " Убирать заброшенные моги¬лы" ,— ответил на это пожилой уже человек. Да, у нас память не в почете. У нас, наоборот, мания к унич¬тожению и беспорядку.

Вот какой любопытный, но вызывающий чувство скорби документ был найден мною в недрах государственного архива нашего края еще за 1958 год. Там есть такие слова: "Наше кладбище — это позор для нас, приезжие возмущены невниманием города к захороненным здесь..."

К сожалению, мало что изменилось на Троицком кладбище. 7 лет работы "Некрополя" показали, что красноярцы не умеют или не хотят чтить память предков. На кладбище большинство приходят раз в год, в родительский день, когда еще не выросли бурьян и крапива. Если же вдруг они случайно попадают на кладбище в разгар лета, то бывают очень удивлены, что могилка их родственника заросла травой и крапивой. "Надо же, ведь в родительский день было так чисто", — искренне сокрушаются они.

Есть у нас поверье, неизвестно кем придуманное: ничего нельзя уносить с кладбища. Конечно же, нельзя уносить что-нибудь с чужих могил. Но почему мы считаем, что имеем право оставить банки из-под краски, обрывки газет, тряпки, которыми проти¬рали памятники или руки, бутылки и т. д.? Все это мы относим к чужим могилам и с чистой совестью едем домой. Ведь это же кощунство и величайший грех — захламлять кладбище и чужие могилки. Уносите все, что вы приносите на кладбище домой. Легче не мусорить, чем убирать. Во-первых, это дорого стоит, а во-вторых, подобраться к мусору нет никакой возможности из-за оград. Какую "дивную" картину являют собой разнокалиберные, обшарпанные ограды на Троицком (и других тоже) кладбище, между которыми нет не только проезда, хотя бы с тачкой, но даже прохода. Рабочие, к сожалению, не ангелы и летать через ограды не могут, тем более с мусором.

Мрачное впечатление представляют собой пихтовые ветки, которые через пару недель желтеют, превращаясь в мусор. Но это было бы ладно, если бы вы с ними не приносили на кладбище, а значит и в город, клещей! Что пришлось мне пережить, когда в первый год моей здесь работы я обнаружила впившегося в меня клеща! Слава Богу, все обошлось. А этой весной пострадала моя собачка — с десяток клещей собрала она, бегая по кладбищу.

А какую безотрадную картину представляет наше кладбище (и другие тоже) и могилы ваших родных после родительского дня от оставленной там снеди. Вы говорите: "Птички склюют". Не тешьте себя пустыми надеждами. Не для них вы оставили пищу. Жиреют на ней здешние мыши, крысы, собаки и бомжи.

По православному обычаю оставлять пищу на могилах нельзя. Если вы помянули, а продукты еще остались, то раздайте их нищим.

Да, наше кладбище — отнюдь не святое место. Здесь мы гоняем на мотоциклах и велосипедах, скачем на лошадях и подковываем их, возим навоз, ходим на работу, на пляж, в гости.

Когда я кого-нибудь останавливаю и говорю, что этого делать нельзя, кладбище — не проходной двор, на меня смотрят, мягко говоря, как на ненормальную.

Конечно, есть выход из такого положения, кладбище про¬сто надо огородить, оставив один вход, но пока этого нельзя сделать, так как здесь много хозяев, а культурно-исторический музей "Некрополь" — общественная организация безо всяких прав и средств. Хотя я здесь погрешила против правды: есть у "Некрополя" одно право — убирать за всеми мусор.

Сколько энергии и энтузиазма было у меня, когда я пришла сюда 7 лет назад. Думалось мне, что как только я позову вас, уважаемые земляки, вы сразу придете на помощь, но, увы... Просьбы мои не были услышаны.

Конечно, время не прошло для меня даром, да и для кладбища тоже. "Некрополем" проделана большая работа: подняты из земли сотни плит, поправлены сотни памятников, засыпаны щебнем дорожки, убрано огромное количество мусора, сжиналась серпами в первые годы трава на дорожках и тропинках, а в 1998 году выкашивалась газонокосилкой, подправлялись надписи на памятниках и надгробных плитах, оказывались услуги по приведению могил в порядок, сажались на территории кладбища живые цветы и многое другое.

К сожалению, мы не смогли победить крапиву, которая портит вид кладбища и оно выглядит неухоженным.

К счастью или несчастью, статус кладбища должен поменяться. На приеме губернатор Александр Иванович Лебедь пообещал мне посодействовать перед городом, чтобы был создан муниципальный музей "Некрополь" с выдачей ему лицензии на захоронения. Кажется, дело продвигается, но как решится — пока неизвестно. Надеемся на лучшее.

А теперь давайте познакомимся с именами тех, кто упокоился на Троицком кладбище. Их тысячи и тысячи. Имена многих стерло время, но некоторые сохранило для потомков.

Давайте подойдем к могиле Петра Алексеевича Шарова. Я уже упоминала имя этого человека, он был одним из архитекторов, который составил план Троицкой церкви, а потом и упокоился на сем кладбище.

Долгое время я ходила около огромного памятника, который лежал на земле вниз надписью. Так хотелось узнать, кто же покоится под сим камнем. И только в 1992 году с помощью десятка рабочих наконец удалось его поднять, и я узнала, чья это могила. Петр Алексеевич родился в 1799 году в семье крепостного крестьянина графини Софьи Владимировны Строгановой (Голициной). Мальчиком Петр был отдан на обучение к известному российскому архитектору А. Н. Воронихину, после обучался в Петербургской Академии художеств.

В Красноярск Шаров приехал в 1829 году. Одним из первых его проектов, как я уже сказала, был проект кладбищенской красноярской церкви, выполненный им в 1834 году. Второй его интересной работой был проект северного двухэтажного придела к Успенской церкви Енисейска. Значительную часть деятельности Петра Алексеевича составила работа по выполнению архитектурных проектов для городов и сел Енисейской губернии. Скончался П. А. Шаров в 1846 году и нашел свой последний приют недалеко от Троицкой церкви.

Интересен и этот человек, который покоится под незамысловатым памятником. Надпись разбирается с трудом, но прочесть можно. А лежит здесь Агапов Михаил Павлович, резчик по камню. Скончался он в 1913 году, прожив более 80 лет. Михаил Павлович был единственным гравером по камню на всю нашу Енисейскую губернию. В 1892 году он принимал участие в первой сельскохозяйственной выставке, проходившей в Красноярске. Агапов представил туда свои работы из драгоценных и полудрагоценных камней, которые добывались в Енисейской губернии. Это были изделия из оникса, хрусталя, мрамора и других пород. За них Михаил Павлович получил похвальный отзыв. Возможно, у кого-нибудь из красноярцев до сих пор хранятся поделки искусного мастера, нашего земляка.

А вот могила Крутовского Михаила Андреевича. Недалеко от алтаря лежит скромная надгробная плита, а под ней упокоился золотопромышленник, купец первой гильдии. Крутовский является родоначальником семьи известных в городе деятелей науки, культуры. Его сыновья — врач, общественный деятель Владимир Михайлович и знаменитый садовод Всеволод Михайлович Крутовские.

Вот еще могила, у которой стоит остановиться. Ксения Иннокентьевна Матвеева-Кузнецова. Эти две фамилии известны многим красноярцам. Здесь нашла упокоение внучка Петра Ивановича Кузнецова — золотопромышленника, взявшего на себя расходы на обучение в академии будущего известного художника Василия Ивановича Сурикова, и дочь одного из инициаторов основания в Красноярске музея Матвеева Иннокентия Александровича и его жены Юлии Петровны, урожденной Кузнецовой. Ксения Иннокентьевна — художница, сначала она окончила Красноярскую женскую гимназию, затем поступила в училище живописи, ваяния и зодчества в Москве, в 1917 году приехала домой на каникулы. Началась революция, неразбериха, и родители не рискнули отпустить дочь в такой дальний путь. Началась ее творческая работа в Красноярске. Она работала в общеобразовательных школах, преподавала черчение и рисование. И конечно же, совершенствовала свое мастерство, училась у Дмитрия Инннокентьевича Караганова, известного нашего художника, принимала участие в выставках. В 1941 году ее принимают в члены союза художников. Шесть лет Матвеева, начиная с 1936 года, была директором и преподавателем живописи и рисунка в Красноярской школе живописи и рисунка. Школа находилась тогда в усадьбе Суриковых по улице Ленина, 98. Ксения Иннокентьевна писала, главным образом, в бытовом и историческом жанрах. Ее работы хранятся в Красноярском краеведческом музее, в семьях ее дочерей. Лучшие работы Матвеевой — это "Красноярск времен Сурикова", "Отступление немцев под Москвой".

Отдадим дань памяти и этой могиле. Она найдена недавно, помогли в этом внучки Иннокентия Алексеевича Матвеева, чей прах покоится здесь. Матвеев — красноярец, из мещан, с отличием окончил военно-медицинскую академию, ветеринарное отделение. С 1888 года он — в родном Красноярске. Был он и городским головой, членом управы, почетным смотрителем городского училища, почетным мировым судьей. Конечно же, интеллигентнейший человек, занимавшийся благотворительной деятельностью, и, как уже говорилось, явился инициатором создания красноярского краеведческого музея, вместе со своей женою Юлией Петровной, дочерью уже называемого Петра Ивановича Кузнецова. К сожалению, могила Юлии Петровны неизвестна.

Иннокентий Алексеевич Матвеев имел награды от правительства: орден Святого Станислава 3-й степени с мечами в честь торжества Священного коронования Николая II и его супруги Александры Федоровны. Как городской голова Матвеев присутствовал при этом торжестве в 1894 году, а медаль ему вручи¬ли через два года — в 1896 году.

А здесь нашла упокоение Мария Васильевна Красноженова — интереснейший человек. До конца своих дней она была увлечена краеведением: занималась сбором этнографического, фольклорного материала. Это увлечение к ней пришло с детства. Когда ей было всего 18 лет, она успела уже собрать и записать 61 песню, 3 сказки, 114 пословиц, 26 загадок и 4 колыбельные песни. Красноженова к тому времени закончила Красноярскую гимназию. Позднее она в ней преподавала. Работала в краеведческом музее, в летнее время без отпусков ездила по краю и собирала материал по истории. Усердно занималась в архивах, многие адреса, связанные с жизнью известных людей, открыты Марией Васильевной. Она оставила после себя описание свадебных обрядов, статьи по народной медицине, сказки Красноярского края, которые переиздавались несколько раз. Мария Васильевна занималась благотворительной деятельностью, участвовала в благотворительных спектаклях, пожертвовала свою библиотеку библиотеке общества попечения о начальном образовании, жертвовала деньги на строительство театра (теперешний им. Пушкина) и на другие полезные дела. И еще одна деталь из жизни Красноженовой. Она никогда не была замужем. Всю жизнь посвятила работе. Люди, знавшие Марию Васильевну, рассказывали, что в юности, увидев Василия Ивано¬вича Сурикова, влюбилась в него и любила его безответно и преданно до конца дней.

  • * *

Поклонимся праху и этого человека. Петр Иванович Рачковский, из семьи священника, врач, член общества врачей Енисейской губернии, несколько лет был его председателем, затем врачебным инспектором. Состоял членом городской санитарной комиссии, был членом городской думы, преподавал в Красноярской фельдшерской школе (некоторое время безвозмездно). Петр Иванович принимал активное участие в благотвори¬тельных концертах и спектаклях, пожертвовал много книг в библиотеку общества врачей. Вел бесплатный прием в городс¬кой лечебнице для бедных.

Чуть дальше—другой скромный памятник. Здесь лежит жена Петра Ивановича — Екатерина Александровна Рачковская, в девичестве Шепетковская. Кто из красноярцев не помнит рабо¬ту Василия Ивановича Сурикова "Сибирская красавица"? Этот портрет написан с Екатерины Рачковской. На холсте ее лицо, как вы помните, воплощение здоровья, молодости, красоты. А такова ли она была в жизни? С фотографии на нас смотрит женщина с тонкими интеллигентными чертами лица, очень кра¬сивая, но на ее лице лежит тень грусти. Возможно, это предчувствие близкой смерти. Судьба даровала ей всего 43 года. Она ушла из жизни такой же ослепительной красавицей, какой знал ее Суриков.

И вот достойный гражданин Красноярска. Александр Федорович Комаров — первый книготорговец в городе. В 1885 году он открыл книжный магазин с библиотекой для чтения. По отзывам его современников, это был неплохой магазин, выбор книг был богатый, на разные вкусы, по очень недорогой цене, но красноярцы, к сожалению, нечасто посещали это заведение, видимо, духовная пища в то время их ум мало занимала, и по¬тому Комаров еле сводил концы с концами. Александр Федорович работал на благо красноярского общества безвозмездно во многих комиссиях городской управы, кроме того, Комаров был увлеченным краеведом, он по крупицам собирал историю Красноярска, имелась у него рукопись, но ее судьба, к сожалению, неизвестна. Когда в 1889 году была открыта городская библиотека, он много книг передал туда, примерно на сумму 1500 рублей. Сумма немалая по тем временам. В 1907 году незадолго до смерти Комарова вышла из печати в Москве карта-план Красноярска, отпечатанная на средства Комарова. Благотворительность, как говорится, была в крови Александра Федоровича, передалась, если можно так сказать, по наследству от его отца и дяди, которые тоже занимались добрыми делами. Одно такое дело отражено в материалах красноярского госар-хивав 1833 году. Документ гласит: "Сего числа (10 апреля) впросясь в присутствие Градской думы красноярские мещане Федор и Петр Комаровы представили пожертвованных на постройку каменного гостинного двора денег 50 рублей, которые зачислены в приход". А каменный гостиный двор был построен только в 1865 году, это здание теперешнего госархива, Маркса,6.

Сия надпись на памятнике может вызвать двойную реакцию. Но что поделать, ведь этот человек — тоже творение Бо-жие, хоть и заблудший. А кто без греха?

Давайте прочтем надпись на памятнике из белого мрамора, в которой заключена трагедия нескольких людей: "Здесь покоится прах Алексея Евгеньевича Феофилактова, члена Всероссийского и Украинского Учредительного собрания, имеющего от роду 31 год, дважды судившегося и отбывшего каторгу по делу П. С. Р., амнистированного в 1917 году, бывшего депутатом Канского Совета крестьянских депутатов от села Уяр и Ольгинского, убитого за принадлежность к красной гвардии 27 июня 1918 года. Да простят им дети его преступление сие. Прости и прощай Алеша... Горячо и искренне любящая тебя Янина. 23. 10. 1918 г."

У этого человека остались двое детей, а у них наверняка есть потомки. Знают ли они, где покоится их предок? А ведь на Троицком кладбище нашло свой последний приют немало людей, которые волей Божией оказались в Красноярске. Сейчас многие из нас начинают вспоминать свои корни, пишут родословные. Как помочь им? Наверно, пришло время издавать книжки по кладбищам. Раньше, до революции, такие издания были, в нашей краевой библиотеке в отделе редких книг я познакомилась с "Московским некрополем" и "Санкт-Петербургским некрополем". Там я отыскала несколько имен наших красноярцев. Как раз тех, кто меня интересовал. Думается, что издание таких книг — дело нужное.

Заканчивая эту книгу, я надеюсь, что вы найдете здесь хоть какую-то полезную информацию. А еще больше надеюсь, что вы измените свое отношение к кладбищу. Пока мы не наведем здесь порядок, не будет порядка в нашем обществе и наших душах.

Да спасет пас всех Господь! Сентябрь 1998 года.

Личные инструменты