Мученики и исповедники

Материал из EniseyName.

Перейти к: навигация, поиск

О фильме «Мученики и исповедники» (автор сценария и режиссер - Ирина Зайцева; оператор - Святослав Чаплинский).

Фильм рассказывает о мученической кончине священников Енисейско-Красноярской Епархии в 1919 году. «Кровь этих мучеников вопиет к нам из земли» и лежит на всех нас, ныне живущих, ибо мы несём ответственность за дела наших отцов и дедов. Без этого покаянного чувства невозможно духовное возрождение России. Центральным эпизодом фильма является рассказ об убийстве оптинских монахов в апреле 1993 года.

« …Для того, чтобы фильм «Мученики и исповедники» увидел свет, его авторам - режиссеру и сценаристу Ирине Зайцевой, оператору Святославу Чаплинскому пришлось провести громадную работу в архивах, чтобы из пыли извлечь документы и свидетельства и воскресить преданные поруганию и забвению десятки имен убитых священнослужителей Енисейско - Красноярской епархии (так она тогда называлась).

В пестроте современного документального кино этот фильм, как удар колокола, - резкий, одинокий, заставляющий силой своего звука поднять голову к небу и заглянуть в глубь собственной души…

Убивающий тело - души убить не может…И сколько бы ни убивали православных, есть кому снова ударить в колокола… Фильм подходит к концу, умолкают все звуки и все слова. А на экране белым по черному идут и идут имена убиенных священников, памяти которых посвящен фильм… И вдруг тишина нарушается: детский голос за кадром начинает учить молитву…Новых молитвенников рождает Россия».

           Статья Валентины Майстренко «Не умолкнет колокольный ЗВОН» (газета «Красноярский рабочий», 25.02.1995 г.)


[править] Цитаты из текста фильма «Мученики и исповедники».

Режиссер – И.Б. Зайцева, оператор – С.С. Чаплинский

7’54’’ «… Я помню одного старца, который всегда повторял эту мысль: «Все страдания, которые к нам пришли, они должны были прийти, мы их заслужили. И не то важно, что мы страдали, а то важно, чему мы в этих страданиях научились. И вот сейчас важно нам не строить из себя героев, а в чем – то может быть даже мучеников за веру. А смиренно признать – мы должны были претерпеть эти страдания. И церковь наша, и все мы, христиане, в своем бытии до революции были таковы, что революция не могла не произойти, она должна была быть. Это было определение Божие, праведное и законное. Настолько истлели наши нравы, настолько охладела наша любовь и вера, что преподобный Серафим Саровский еще в начале 19века, а то даже и в 18-м говорил, что «ныне никто из христиан не знает смысла христианской жизни. А смысл христианской жизни – в стяжании Духа Святого, а не в том, чтобы соблюсти то, другое или третье». Так, внешняя форма еще оставалась, а внутреннее содержание уже выветрилось». О. Геннадий Фаст

9’16’’ «…Времена прошли и теперь уже не Сталин в Кремле. Какая есть опасность для нас, для христиан. А опять та, что мы так ничего и непоняли, что с нами произошло. Нам всё-таки сейчас хочется ореола мученичества, геройства. А ведь когда читаешь мучения первохристиан и мучения новомучеников – они очень отличаются. Среди новомучеников редко, кто стремился к этим страданиям. Явных чудес было, по крайней мере, очень мало, они не были системой. Когда читаешь о мучениях первых христиан – там сплошные при этом чудотворения происходили. Настолько близок был Господь, настолько они были близки ко Господу, настолько это, действительно, было торжество Веры, Пир. То здесь этого нет, здесь было претерпение страстей. Здесь был жертвенник, здесь было заклание. А кого заколают? – Лучших. Кто пострадал? – В первую очередь, лучшие. Если брать последовательность этих ударов – сначала монахи, потом духовенство, потом все христиане – интеллигенция, крестьянство, потом добрались и до коммунистов. А из коммунистов – опять кого? – Тех, у кого хоть что-то было от ума и совести. А уже, кто ничего на этот счет не имел, те до конца остались на гребне…

Это была жертва очищения, горнило очищения. Это были страдания очищения. Как у пророка Даниила говорится, что «в последнее время многие пострадают, чтобы убелиться». Вот для того, чтобы убелить свои для того времени уже оскверненные одежды, и были посланы эти страдания». О. Геннадий Фаст

18’43’’ «…Узнаем ли мы Христа, когда Он придет. Иудеям такой Христос, какой пришел, оказался не нужным. Им нужен был другой – тот, который освободит их от Римского владычества. Так может быть и нам нужен тот Христос, который создаст нам Земное Царство?! Иудеям нужен был Христос, который даст привилегию их народу. Так может быть и нам так?! А если глянуть в толпу, которая озверело кричала: «Распни», то не узнаем ли мы там свои лица? Ведь те, кто и кричал «Распни», они за несколько дней до того кричали: «Осанна! Благословен Грядущий во имя Господне!» и с цветами и пальмовыми ветвями встречали Христа. Сегодня мы тоже возносим Христа, но когда Он придет – не распнем ли Его? Да уж просто, когда к нам постучится нищий, а нам надо пойти на какое-то собрание, где обсуждаются вопросы о спасении России – и мы оттолкнем этого нищего, мы пойдем Россию спасать… А в образе этого нищего приходил Христос – мы Его не узнали и не приняли…». О. Геннадий Фаст

41’48’’ «… Надо держаться Веры православной, а остальное – в руках Господа. Страдания, которые прошла русская Церковь, русский народ, сербский народ, сербская Церковь… свидетельствуют, что мы на Кресте со Господом, а после Креста и приходит Воскресение». Митрополит Черногорский и Приморский Амфилохий.

«… Был еще Петр, который отрекся от Христа… А разве те, кто конкретно физически ломал храмы и уводил, скажем, верующего на этап не исполняли приказ… и разве среди ныне живущих очень многие из нас не исполняли приказ?! То есть мы это были. Мы все – одна ткань единого тела и лукавим мы, когда говорим, что мы не виноваты в том, что в 30-х разрушали храмы, в 20-х вешали священников на Царских вратах и пр. Мы все – одно, и в том числе, и со своими отцами и дедами. И это единство – оно нерушимое, как ткань человеческого тела – попробуйте отрезать… И когда страдает один член, то страдает и все тело. Поэтому необходимо, конечно, и народное покаяние, общее такое покаяние для возрождения и очищения всех. Если этого не будет, то Господь может еще круче, еще более тяжело посетить нашу Землю». О. Геннадий Фаст.


42’- 43’ «…Многие говорят о Страшном Суде и многие его боятся, по – разному, но очень многие. Без Голгофы – нет Пасхи, без Страшного Суда – Небесного Иерусалима… Земля, политая кровью и потом, она не может не очиститься. Божья благодать не может оставить эту Землю». О. Геннадий Фаст.

Из статьи Валентины Майстренко «Не умолкнет колокольный ЗВОН (размышления о новом фильме красноярских кинодокументалистов «Мученики и исповедники» («Красноярский рабочий, 25.02.1995)

«…А спасение, оно в возвращении России ко Христу, к Его свету, иначе тьма будет покрывать ее всё больше и больше, ибо, как говорил Достоевский: «Дьявол борется с Богом, а поле битвы – сердца людей…» И нет для князя мира сего ничего страшнее света Христова, нет ничего страшнее сияния крестов, нет ничего ужаснее звона колокольного».

«Через людей, служащих Христу, хотят убийцы дотянуться до самого Господа. Но жалки и тщетны эти потуги выиграть войну с Богом…».

« …Для того, чтобы фильм «Мученики и исповедники» увидел свет, его авторам - режиссеру и сценаристу Ирине Зайцевой, оператору Святославу Чаплинскому пришлось провести громадную работу в архивах, чтобы из пыли извлечь документы и свидетельства и воскресить преданные поруганию и забвению десятки имен убитых священнослужителей Енисейско - Красноярской епархии (так она тогда называлась).

В пестроте современного документального кино этот фильм, как удар колокола, - резкий, одинокий, заставляющий силой своего звука поднять голову к небу и заглянуть в глубь собственной души…

Убивающий тело - души убить не может…И сколько бы ни убивали православных, есть кому снова ударить в колокола… Фильм подходит к концу, умолкают все звуки и все слова. А на экране белым по черному идут и идут имена убиенных священников, памяти которых посвящен фильм… И вдруг тишина нарушается: детский голос за кадром начинает учить молитву… Новых молитвенников рождает Россия».

Личные инструменты