Короткие строчки - вечная память

Материал из EniseyName.

РОД ПРИХОДИТ, И РОД УХОДИТ Короткие строчки - вечная память Каждый из нас должен жить так, как будто судьба Родины зависит только от него Удивительные надгробные слова сохранились на памятниках Троицкого кладбища - единственного на данное время исторического погоста Красноярска. Кстати, в этом году исполняется 165 лет с того дня, как на Покровской горе возле Троицкой часовни (ныне это - кладбищенский храм) появилась первая могила, нынешняя площадь захоронений составляет почти 15 гектаров.

Медаль оспопрививателю

Ольга Павловна Аржаных знает на Троицком кладбище каждый камень. И каждый камешек тоже, даже если он уже зарос травой.

Немало исторических бурь пролетело над этим некрополем, перекраивая его и меняя, но и сейчас цело одно из первых захоронений 1843 года. Литая надпись на чугунной пластине свидетельствует, что здесь лежит мещанин Федор Прокопьевич Колегов, рядом с ним упокоилась близкая родня.

Имена многого не скажут, хотя немало зависит от того, кто их читает. Но эпитафии - надгробные надписи, эти последние слова, сказанные вслед ушедшему, - нет-нет да и приоткроют дверцу в чью-то жизнь. Как тут, на семейном родовом захоронении Колеговых. Оказывается, один из этого рода - Алексей Павлович - как оспопрививатель имел даже правительственную награду: серебряную медаль за то, что внес существенный вклад в искоренение страшной заразы, которая косила и калечила красноярцев. Вообще-то фамилия Колеговых старожильческая, она встречается в красноярских архивах среди списков служилых людей уже во второй половине XVII столетия. Так что совсем неслучайно именно Колеговы и положили счет первым могилкам на этом некрополе.

К некоторым на могилки прилетают лишь птицы.

Рукопожатье через сотню лет

За прошедшие 165 лет здесь нашли последний приют многие знаменитые красноярцы: губернатор-бессребреник Копылов, благотворители-купцы Гадаловы, Токаревы и иже с ними, старший матрос знаменитого крейсера "Кореец" Бессонов, первый кинорежиссер и кинооператор Красноярска Чулков, мама и дядя великого нашего земляка Василия Ивановича Сурикова, певец Словцов, священнослужители, герои Первой мировой и Великой Отечественной... И все-таки куда больше здесь лежит людей неименитых, но прочитаешь эпитафию - и близким становится он несмотря на сотню лет, которые нас разделяют.

Теплом наполняется сердце от эпитафии на могилке неизвестной нам Феоктисты Матвеевны Ермолаевой, умершей 16 августа 1896 года: "Здесь чувствую я, что живет благодать под могильной землей, ведь в ней моя добрая милая мать, в ней то, что так слито со мной..." Нет, любовь никуда не исчезает, она остается с нами навсегда, она витает и над старинными могилами до сих пор. И над маленькой могилкой полуторагодовалой девочки Ксении - дочери знаменитого красноярского купца Сидора Григорьевича Щеголева, на памятнике которой выбиты прощальные слова ее родителей:

Увы, как рано, друг любезный,

Оставила ты кров родной

И в край далекий, край надзвездный

Захоронение Абалаковых.

Полет направила ты свой...

Вера в загробную жизнь была настолько естественна для того времени, что то и дело встречаешься с надписями, подобными той, что более ста лет венчает памятник ачинскому купцу Алексею Иосифовичу Злыгостеву, почившему 1 июня 1883 года.

Спи, друг милый, незабвенный.

Спи в обители святой.

Придет час благословенный,

Когда свидимся с тобой...

"За земное мучение да будет тебе Царствие Божие!" - пишут любящие мать и брат на увенчанном крестом памятнике 18-летнему Дмитрию Дееву, погибшему от рук убийц в ноябре 1902 года. А вот таинственная надпись на латыни, обращенная к 20-летнему Леониду Ончукову, выпускнику красноярской гимназии, студенту-юристу Томского университета: "Veritat et dileksit", что означает: "Прав и свободен!"

Драгоценности, добытые из-под земли

Есть тут эпитафии на чешском, польском, литовском, сербском, венгерском и даже китайском языках. Встречаются и на немецком, как у Иоганна Компрехта, который родился в Риге, а умер в Красноярске в 1887 году: "Покойся в мире".

- Но в мире ему покоиться не пришлось, - рассказывает краевед, исследователь исторического кладбища О.П. Аржаных. - Эту надгробную плиту я обнаружила под мусорной кучей, впрочем, как и многие другие, которые приходилось доставать даже из-под земли...

Вот уже 17 лет исследует Ольга Павловна Троицкий некрополь и восстанавливает старинные могилы, а с ними и бесценные эпитафии. Подвижнический труд ее вылился в только что изданную книгу "Что в имени тебе моем..." На обложке, с которой смотрят красноярцы, давно ушедшие в мир иной, "бегущей строкой" - слова: "Род, родня, родословная, Родина". Как всё это неразрывно. И как крушится всё в мире, когда разрывается эта кровная связь. Все мы тому свидетели.

Эпитафии комментируются в этом толстом историко-публицистическом томе не только архивными материалами, свидетельствами родственников, но и личными раздумьями автора о судьбах человеческих и судьбе России. Каждый день работы на кладбище (17 лет без выходных, без отпусков!) оборачивается для Ольги Павловны всё новыми и новыми открытиями. Трудно оторваться от чтения книги, где все живы, - ведь у Бога нет мертвых. Неслучайно последняя главка так и называется: "Мы живее живых".

Историю не отменишь

Под обложкой собраны тысячи имен с интереснейшими комментариями автора, которые зачастую выливаются в рассказы о судьбах целых красноярских родов, вся жизнь которых была направлена на служение Отечеству. Крепко связала эта книга две даты: 380-летие Красноярска и 17-летие культурно-исторического музея "Некрополь". А держится музей все эти годы на одном человеке - Ольге Павловне Аржаных.

Эпитафия на могиле трагически погибшего Г.М. Политы: "Последний шаг его дороги земной Был кровью обагрён. А жизнь - судьба и люди строги - Прошёл он, горем удручён. И ныне странником смиренным, Свой крест успевшим донести, Стучится в трепете священном К Тебе он, Господи, отверзи И впусти!"

Кстати, в знаменитом пушкинском стихотворении "Что в имени тебе моем?" есть и такие слова: "Скажи: есть память обо мне, есть в мире сердце, где живу я..." Благодаря изданию книги Ольги Павловны ожили имена многих красноярцев, преданные было забвению. И будут теперь долго жить, перекочевывая из неравнодушного сердца автора в наши читательские сердца. Жаль только, что тираж издания ничтожно мал, но и за то спасибо благотворителям. Этот бы том да каждой красноярской семье дарить в День города, но Ольга Аржаных на такое чудо не надеется.

- Чем измерить боль моего сердца и стыд за городские власти, которые в 1996 году приняли постановление о том, что Троицкое кладбище является историко-мемориальным, а в 2004 году отменили свое же решение? - задает она горький вопрос. - Ведь со всех углов кладбища выглядывают старинные надгробья, которые свидетельствуют об "историчности", и этого никакой бумагой, никаким решением нельзя отменить!..

Новая книга Ольги Аржаных стала еще одним свидетельством в пользу "историчности" единственного старинного кладбища Красноярска. Теперь мы знаем, что ценно оно не только захоронениями известных людей, сибирской надмогильной скульптурой, старинными ажурными оградками, но и удивительными эпитафиями, которые многому учат.

- А вы какой урок извлекли из общения с ушедшими от нас красноярцами? - спросила я Ольгу Павловну.

- О, этих уроков много! - ответила она. - Но самый главный заключается, по-моему, в высказывании генерала, воина, положившего жизнь свою за Отечество, Лавра Георгиевича Корнилова: "Каждый из нас должен жить так, как будто судьба Родины зависит только от него". Давайте и мы сделаем хоть что-нибудь для могущества своей державы, как это делали наши предшественники...

Валентина МАЙСТРЕНКО