Дорогой длинною и Лебединою...
Материал из EniseyName.
Свой новый маршрут Александр Сергеевич Садыков, как и прошлый раз, разрабатывал по книге генерала Лебедя "За державу обидно"
Города, где родился, где учился, где служил Александр Иванович, почти все были пройдены в прошлый раз. Поэтому в новом своем путешествии тезка его намерен свернуть на запад и обязательно побывать в Пскове и Приднестровье. Последний звонок Садыкова был из знаменитого Дивеевского монастыря, что под Нижним Новгородом, где лежат мощи знаменитого русского святого Серафима Саровского. Прославление его состоялось в 1903 году при активнейшем участии государя-императора Николая Второго, который теперь тоже вместе со своей семьей прославлен в лике святых.
Лебедь слушает...
- С места гибели Александра Ивановича я отправился сначала в Екатеринбург, в Храм-на-Крови, где был расстрелян государь Николай Александрович вместе с государыней Александрой Федоровной и детьми, и на Ганину Яму, - рассказывал Садыков по телефону. - И тут начались мои приключения. В Екатеринбурге мне сделали операцию, сказали лежать не меньше месяца, но я, как только встал на ноги, пошел дальше. В Дивеево пробуду три дня, а дальше мой путь на Псков, побываю в знаменитой Псковской воздушно-десантной дивизии, где помнят Александра Ивановича, а оттуда - бросок в Приднестровье, в Тирасполь, в Бендеры, где стоит памятник Лебедю. Сложно будет туда попасть, но ведь попал же я в Саровский монастырь в номерном Арзамасе через кордоны закрытого города.
- А из Приднестровья куда ваш путь? - спросила я.
- В Новочеркасск - к маме Александра Ивановича. Мимо Екатерины Григорьевны я никак пройти не могу...
С того телефонного разговора прошло уже немало времени, а вестей от Садыкова нет. Приднестровье теперь, считай, заграница. Попал ли, выбрался он оттуда или еще там? Как узнать? Вот я и решила позвонить в Новочеркасск - Екатерине Григорьевне. Вдруг уже добрался до нее. Давно уже хотелось поговорить с мамой Александра Ивановича Лебедя, а тут повод нашелся.
"Алло", - раздался в трубке такой по-молодому чистый, свежий голос, что я усомнилась, она ли это у телефона, только хотела ее позвать, как услышала все тот же юный, поставленный голос опытной телеграфистки:
- Екатерина Григорьевна Лебедь слушает...
- Помню я это этого странника с посохом, - вспомнила она Садыкова, - он давно был, года три назад. Нас тогда с его провожатым чуть снегом не задавило, наледь с крыши упала, когда я вышла с ними на улицу и прислонилась к двери, упала и прижала нас. Соседи по двору прибежали нас откапывать...
- А разве ваш домик не отдельно стоит?
- У нас 13 квартир, моя - вторая. Скоро будет 70 лет, как я тут живу, с 1939 года. Отец нас сюда привез.
- А какая у вас была девичья фамилия?
- Максякова. Мы сюда приехали из Рязанской области, там я и родилась, у нас полсела было Максяковых... Богатыми мы не были, но семья дружная была, один другого поддерживал. Отец после фронта недолго прожил, умер рано, мама в 42 года осталась вдовой, шестеро ребятишек на руках! Все выучились, кто техникум, окончил, кто институт. А я учила в школе французский, и у меня даже документы в техникум принимать не стали, потому что не знала ни немецкого, ни английского, а экзаменовали только по этим языкам. Так оказалась на телеграфе. Я из детей самая старшая, надо было с мамой младших братишек и сестренок поднимать, на любую работу была согласна... Душа не болит - все получили образование. Сейчас мама детей не смогла бы выучить... Не зарастет народная тропа
- И сколько вы на телеграфе отработали?
- 41 год и 19 дней, а общий стаж 41 год с половиной. Работу очень любила. За каждым телеграфным бланком видела живых людей. И еще бы трудилась, но мама упала и повредила позвоночник, пять лет болела. Скончалась, и пошли удары, один за другим. На сороковой день брат умер. Саша, сынок, был в это время в Афганистане. Наши ребята полетели туда ласточками - первые... (У меня оба сына там воевали.) И тут сообщают в Рязань Инне, что Саша убит. Вместо "выбыл" написали "убит". Потом уж сообщили, что жив. Инна в одночасье поседела, а я вот слепая. Ничего не вижу, только на голоса реагирую. Ну ничего, я это пережила...
Я, если б зрячая была, дома бы не сидела. А как сейчас идти, если ноги подворачиваются. Мне 83-й год, и 31-й год пошел, как умер Иван Андреевич. Муж - это опора, это защита, без него любой может обидеть. Мне 52-й год шел, когда овдовела, и Инна молодая вдовой осталась... Саша мне беседочку за порогом поставил: "Мама, будешь выходить, посидишь". Мне сейчас до беседочки не дойти, а все равно выйду, постою в дверях, с крыльца сойду, сделаю вдоль забора три с половиной шага в одну сторону и обратно...
Александр Садыков перед очередным паломничеством в редакции Александр Садыков перед очередным паломничеством в редакции "Сегодняшней Газеты".
- А кто за вами ухаживает, Екатерина Григорьевна?
- Меня родные не бросают. Сестры за мной ухаживают. Мария Григорьевна поближе живет, чаще бывает. Наталья Григорьевна дальше живет, но тоже часто приходит. Все время звонят и Инна, и внуки. Меня и чужие люди не оставляют, пишут мне, приезжают в гости. Когда горе случилось, доходили даже письма с таким адресом: Ростов-на-Дону (а до него 40 километров), Лебедь Екатерине Григорьевне. И из Красноярска казаки приезжали вместе с Павлом Ивановичем (Платовым.- В.М.). Была у меня в гостях из Красноярска Инна Дмитриевна с внучкой Катей, девочка на журналистку учится. Не зарастет народная тропа... Так и кажется, что придет
- Спрашивал меня кто-то, почему я на похоронах Саши не была. А как быть? Трое суток и ночью, и днем дежурила "Скорая" возле моего дома, спасали... Спрашивают иногда, каким был в детстве Саша. Рос, как и все дети, не выделялся ничем. Только почему-то был молчаливый. Я его спрашивала: "Ты на вопросы в школе хоть отвечаешь?" "А как же, - говорит, - отвечаю". Я с детьми очень любила читать книги. По 2-3 книжки в неделю брали в библиотеке. Читали иногда вслух или каждый в отдельности, а потом обменивались: кто из героев как поступил, правильно или нет. И сейчас бы читала. Мне книги о Саше подарили. Одна, тоненькая, называется "Последний поклон"... Потеряла я его - все убили во мне, все. Не верю, что его нет. Так и кажется, что придет...
Прежде книги читала, а теперь вот радио слушаю от корочки до корочки. Это лучший друг мой...
- Екатерина Григорьевна, низкий поклон вам за то, что хорошего сына вырастили вы с Иваном Андреевичем. Всю жизнь вы имели дело с телеграммами, отправьте, пожалуйста, через нашу газету "телеграмму" красноярцам, которые любят и почитают Александра Ивановича.
- Дорогие мои! С Новым годом! Счастья, здоровья, благополучия семейного, чтобы семьи держались, чтобы дети не были брошены при живых родителях. Любите свою работу! За любым делом надо видеть человека. Берегите друг друга!
- Спасибо, Екатерина Григорьевна, имейте в виду, что тот странник с посохом, который идет дорогами вашего сына, собирается к вам в гости.
- Идти ему очень трудно. Летом каждый кустик ночевать пустит. А зимой тяжело... Я обязательно скажу ему, что вы звонили.
P.S. Александр Сергеевич Садыков после Новочеркасска намерен вновь, как и в прошлый раз, идти на Кавказ - сначала в Буденновск, поклониться жертвам чеченских террористов, а потом снова в Беслан - на детское кладбище. Дети Беслана... Их крики звучат в его ушах. Их кровь стучит в его сердце. С того горькопамятного сентября пообещал он, что каждой могилке поклонится, за каждого невинно убиенного ребенка помолится. И это удалось ему сделать в предыдущем путешествии. В новом 2009 году он надеется исполнить обет, что дал этим детям в прошлый раз, - вернуться к ним еще раз.
Валентина МАЙСТРЕНКО.
