Архиепископ Лука - учёный с мировым именем, главный хирург эвакогоспиталя и консультант всех военных госпиталей Красноярского края в годы Великой Отечественной войны - вернулся в Красноярск.
Он вернулся туда, где и надлежит быть архиерею, - к красивому старинному архиерейскому особняку в бывшем Архиерейском переулке (ныне - ул. Горького). Здание это вернули Красноярско-Енисейской епархии совсем недавно, а в годы войны архиепископ Лука (в миру - Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий) жил и работал совсем неподалеку отсюда: в помещении нынешней средней школы № 10. Тут жил, тут же оперировал самых безнадежных раненных солдат, отсюда уходил пешком в единственный действующий кладбищенский Никольский храм для ведения богослужений. Тут набрасывал свои богословские труды и завершал научные.
Жил этот недюжинных талантов человек в Сибири не по своей воле. Дважды ссылали его из Ташкента в Красноярский край. Впервые опальный хирург, ученый, священник появился у нас ещё в 1923 году - в Енисейске, но доблестный НКВД заставил его проложить путь дальше, по Туруханскому краю аж до деревни Плахино. Надеялись, что этот интеллигент, тяжело заболевший в тюрьме, замерзнет где-нибудь по дороге. Но Войно-Ясенецкий выжил, и пригодился НКВД еще не раз… для новых ссылок, в Архангельскую область, например.
Но в 1941-м Родина вспомнила о нём совсем с другой - благородной целью. И очень скоро выдающийся хирург (весть об Отечественной войне застала его в очередной ссылке, на сей раз опять в Красноярском крае - в Большой Мурте), оказался в Красноярске. Получив уголок в той самой 10-й школе, он принялся, как в годы юности во время русско-японской войны, когда работал в военном госпитале в Чите, спасать раненых солдат и офицеров. При этом оставался священником - святителем, спасающим души людей, в 1942 году был возведен в сан архиепископа и назначен на Красноярскую кафедру. За проповедь Христову Войно-Ясенецкого хотели расстрелять, но шла война, и вершитель судеб Сталин написал на реляции свою р-р-р-езолюцию. Суть её в том, что, что “таких людей…(далее следовала сталинская нецензурная брань) нельзя уничтожать, нам религия сейчас помогает”.
Свой колоссальный духовный и врачебный опыт Войно-Ясенецкий вместил в десятки богословских и научных трудов. “Очерки гнойной хирургии”, принесшие ему мировую известность и Сталинскую премию в 1944 году, и сегодня являются настольной книгой всякого практикующего в хирургии врача. Но выше всех своих медицинских трудов сам автор ставил так и не опубликованную при жизни книгу “Дух, душа и тело”. С наступлением свобод она наряду с его дневниками издавалась уже несколько раз.
Сколько разных людей в Красноярске объединили свои усилия, чтобы владыка Лука вернулся в наш город! И вот наконец память об этом выдающемся человеке увековечена. Теперь любой красноярец может подойти к архиерейскому дому на перекрестке проспекта Мира и улицы Горького и поклониться человеку, который любовь к Отечеству пронес сквозь все невзгоды и испытания. Даже воплощенный в бронзе владыка Лука источает тепло и свет. Это свет святости, для которого не существует временных границ. Прославленный в святых Украинской Православной Церковью, бывший ссыльный прославлен и в Красноярско-Енисейской епархии как местночтимый святой.
Красноярский хирург Надежда Алексеевна Бранчевская, которая до ухода на фронт ассистировала Войно-Ясенецкому во время его сложнейших операций в эвакогоспитале № 1515, в той самой 10-й школе, рассказывала мне, какое удивительное достоинство и спокойствие исходило от этого ссыльного профессора в фуфайке, наполняя сердце неимоверным трепетом и уважением, которые не прошли с годами.
А красноярский скульптор заслуженный деятель искусств России профессор архитектурно-строительной академии Борис Ильич Мусат, который является вместе с архитектором Михаилом Геращенко автором памятника владыке Луке, к тому же еще и автором замечательного барельефа на школе № 10, говорит просто: “Я полюбил этого человека сразу, как только впервые прочитал историю его жизни. Мы обязательно должны были с ним встретиться и встретились…”
Да, встреча известного красноярского скульптора с этим удивительным человеком, действительно, была предначертана свыше. В Симферополе прошли последние годы жизни владыки Луки, здесь он был похоронен в 1961 году, здесь после канонизации лежит сейчас под сводами храма (а на свет он появился в 1877 году Керчи, в родовитой шляхетско-дворянской семье). Поразительное совпадение: когда владыка Лука был еще жив, юный учащийся художественного училища Борис Мусат тоже жил в Симферополе, причем на одной улице с ним, совсем недалеко от его архиерейского дома. “Мы ходили с ним по одной и той же улице”, - говорит скульптор. Это Борис Ильич вычислил потом, задним числом, когда стал внимательно изучать жизненный путь своего героя, читать его дневники.
Самое интересное, что будущий великий хирург и святитель в юности тоже учился на художника, он даже совершенствовал мастерство в рисовальной школе в Германии, но потом решил, что принесет больше пользы людям, если станет врачом. Красноярск породнил их. “Да-да, для меня Войно-Ясенецкий больше чем герой скульптурного портрета, он стал очень родным мне человеком”, - говорит Борис Ильич Мусат.
И это обоюдное тепло душ художника и его героя ощущаешь, когда стоишь у замечательной скульптуры. Оно светится в задумчивых умных глазах владыки Луки, оно упряталось в его руках хирурга, сжимающих чётки, оно - в каждой детали. Особенно в фуфайке, которая брошена на кресло и выглядывает из-за архиерейской мантии, напоминая об узнике Гулага. Две одежды было у владыки: ряса, которую как воин мундир, не снимал никогда, а он и был воином Христовым. И фуфайка. Накинув фуфайку, солдатский лекарь согревался в крошечном кабинете перед очередной операцией или шел пешком в единственный действующий храм в городе - в Николаевку, чтобы нести людям, слово Божие. То было в годы Великой Отечественной - страшнейшей войны в истории России… И вот святитель Лука снова появился, на главном проспекте Красноярска, чтобы уже никуда не уходить.
Повезло городу, обретшему такого молитвенника и заступника. Повезло и горожанам, которые всегда могут прийти и поклониться архиепископу Луке за все великие его труды - во славу Божию и во славу Отечества, в будущее которого он верил даже тогда, когда замерзал в туруханских снегах за Полярным кругом.