179. Протоиерей Всеволод Шпиллер. Слово об ангелах (по прот. С.Булгакову)

Беседа в православном братстве в г. Софии 16 февраля 1949 г.

(черновик для конспекта)

16.02.49.

Мы погружены в сутолоку жизни с раннего утра и до позднего вечера. Но ведь бывают же минуты, когда душа вырывается из пут постоянной суеты, когда на время освобождается от плена дольнего мира. Тогда стихают шумы вокруг и внутри, и в душу вступает тишина, и исполняется она благодатным светом. И вот, в эти-то минуты она и чувствует возле себя существо такое близкое, такое доброе, такое добродетельное, такое кроткое, такое светлое, такое тихое, такое любящее, что в душе — невыразимая радость. В эти моменты утоляется самая жгучая, неизбывная жажда человеческого сердца — взаимной любви. И душе становится так хорошо! Это потому, что в такие моменты она чувствует присутствие существа, которое есть неразлучно принадлежащий ей самый верный её и единственный духовный друг, всегда и во всем ей ... помогающий, сопутствующий ей на всём её жизненном пути, тот, что встретил её на гранях этого мира, когда она вступала в него, чтобы жить, тот, что не отнимется у неё и на пороге другой жизни, ожидающей её за гробом, чтобы сопутствовать ей и в ней на самом страшном пути мытарств и дальше, не с тем ли, чтобы быть нежным воспитателем в вечной жизни, открывающим здесь лишь предуведанные тайны бытия.

Друг, с которым душе так хорошо в минуты посещения благодатного мира, это её ангел-хранитель, существо, принадлежащее иному, духовному миру, а между тем связанное с нами неразрывной связью ангельской любви, самой сильной, самой крепкой, самой чистой в этом мире, вечной.

Учение об истинах веры изложено в наших догматических курсах.

Но практикующие веру христиане часто знают больше, чем догматические курсы, хотя никогда и не читали их. Их знание некоторых истин веры почерпнуто из глубины духовного ведения Церкви, содержащегося в практическом богопочитании и богослужении. Оно представляет собой истолкование не только данных библейского и святоотеческого учения, но и этой практики. Причем такое, которое часто прибегает и к благочестивым предположениям? и к вопросам благочестивого, но пытливого ума.

Позвольте предложить вашему вниманию несколько таких вопросов об ангелах. Что это за друг, кто он и каков он (Ангел-Хранитель), встречам с которым, когда душе так хорошо, так она радуется? Откуда он у нас? И что это за связь, которой душа связана с ним — и он с ней? Каков тот мир, которому он принадлежит, будучи в то же время связанным с нашим миром? Какой жизнью живёт он? Какое имеет естество? Позвольте предложить вашему вниманию в самых общих чертах ответы на эти вопросы, которые составляют один из опытов богословского истолкования церковного учения об Ангелах, сделанных только ради того, чтобы осознанная радость общения со своим ангелом и со всем ангельским миром стала ещё полнее. И чтобы душа таким образом в этом общении находила ещё большее утешение и ещё более полные, и совершенные, и глубокие мир и блаженство.

Священное Писание начинается книгой Бытия. И кому же неизвестны первые слова первой книги Священного Писания — «В начале сотворил Бог небо и землю»? Заметьте — шесть дней творения ещё не начались. Небо и земля творятся одним актом творческой силы Бога, предшествующим творению в шести днях. Потому что Им творится небо и земля как совокупность всех возможностей дальнейшего творения. Что же это за мир до творения, описанного в шестодневе?

Святые отцы согласно учат о том, что под небом нужно разуметь умное небо или мир бесплотных духов, а безводная земля, созданная «в начале» — это первовещество или всевещество нашего мира, из которого потом, опять-таки силой творческого повеления, она сама, выявляя заложенную в ней Богом мощь, произрастила зелень (Быт.1,2), произродила душу живую (Быт.1,20) и т.д. Земля же как первовещество и всевещество этого мира сразу же оказалась в какое-то таинственное единство связанной с умным небом — сотворил Бог небо и землю — потому что это умное небо сотворено было Премудростью Божией как первообразные идеи творения, получившие в нашем мире живое воплощение.

В этой мысли нет ничего странного. В самом деле — разве когда мы с вами собираемся что-нибудь сделать и потом делаем это, разве мы не начертываем себе идеи того, что хотели бы сделать? И вот из таких идей и состоит «умное небо», из Божиих идей о земном мире, который есть их воплощение. Мир духов или ангелов является идейным аналогом бытия во всех частях мироздания. В ангельском мире имеются все творческие темы земного мира.

Поэтому верна та мысль, что ангельский мир, в сущности, и есть тот мир первообразов бытия, который прозревал некогда Платон, хотя и неверно, так как смешивал его с самим сотворившим его Богом.

Отсюда следует и опредёленное соотношение ангельского мира с нашим. Ангельский мир и человеческий мир не просто сосуществуют один наряду с другим, но связаны воедино Премудростию Божией, так что представляют собой две стороны, два образа одного бытия. Одна сторона — идейная, другая — воплощение идей; одна сторона — замысел Божий о другой — осуществлении этого замысла.

Этим не упраздняется, однако, самостоятельность одного и другого мира, а только определяется соотношение, предполагающее соответствие между ними, естественное для соотношения замысла с его реализацией. Но тут есть и нечто иное, и большее. В Бытии (28,12-13) рассказывается о видении Иакову, об известной всем вам лестнице Иаковлевой. «Вот — говорится там — лествица стоит на земли, а верх её касается неба; и Ангелы Божии восходят и нисходят по ней». Для чего же это непрестанное схождение и восхождение?

Ангелы Божии, будучи образами нашего мира, созданы, однако, для него. и их бытие имеет служебное значение. Они служат Богу и миру, Богу и человекам. Они посылаются для служения человеку и потому живут не одной своей собственной жизнью, но одновременно — в Боге и Богом, Божией волей и с нами, участвуя особым образом во всей нашей жизни.

Откройте Апокалипсис св. Иоанна Богослова (21,10-11). Вот перед вами первое же видение — посреди седми светильников стоит Сын Человеческий. И очи Его как пламень огненный, и голос Его как шум вод многих. И в деснице Своей держит Он седмь звезд. Седмь светильников суть седмь церквей, а седмь блистающих звезд суть ангелы седми церквей (Откр., гл 1). Читайте далее, и вы увидите, как Ангелы Божии чудным Тайновидцем нашей Церкви изображаются не только как пассивные, а как активные и ответственные участники в жизни, в конце и в судьбах будущей жизни всего нашего мира.

История мира и человека есть общее дело человеков и ангелов. Об этом говорит всё Священное Писание — Ветхий Завет и Новый Завет. Вся наша жизнь протекает при том или ином участии в ней ангелов. Даже предметы — реки, озёра, леса, церкви, алтари — всё имеет своих ангелов. Потому что ангел есть основание бытия в небе.

Потому и каждый человек имеет своего ангела-хранителя. (Мф.18,10): «Да не презрите единого от малых сих ... яко Ангелы их на небесех выну видят лице Отца Моего Небесного». Правда, сторонники ограниченного толкования также считают, что здесь говорится о верующих, о крещеных только потому что ангелов-хранителей имеют только вышедшие из купели крещения, что по-видимому получает основание и в старой молитве крещального обряда. Но, во-первых, текст дан до установления крещения, до Пятидесятницы. Потом, как же объяснить, что ...в Ветхом Завете — всюду постоянно говорится об ангелах, приставленных к людям именно как об их хранителях и наставниках. Во-вторых, по смыслу только что в общих чертах рассмотренного соотношения мира вещей реального с миром духовным, идеальным, ангельским, выходит, что каждый человек непременно должен иметь своего ангела, прямо участвующего в его жизни.

Псевдо-Дионисий Ареопагит, а также папа Григорий Великий думали, что в качестве ангела-хранителя людям служат только низшие иерархии. Но известно, что Серафим опаляет углем уста пророка Исаии (Ис. 6,6), архангел Гавриил является пророку Даниилу и помогает ему, архистратиг служит Иисусу Навину... Поэтому вряд ли справедливо усваивать служение людям в качестве хранителей людей только некоторым ангельским чинам. Оно свойственно самому естеству ангельскому. Ибо это служение есть проявление ангельской любви к нам. Ангельская же любовь к нам не есть какая-нибудь случайная прихоть ангельского существа, и даже не состояние или акциденция жизни их, но сущность ангельского естества.

Естество ангелов. Духовные существа, ангелы Божии, называются «вторыми светами».

Потому что ангельским естеством своим непрестанно погружены в пучину Божественной жизни, которая есть Свет и именно Его и отражают, этот Божественный свет... Неудивительно, что они есть любовь — ведь Бог есть Любовь — Бог, Которым они живут, как бы сливаясь с Божественной жизнью в своей к Нему постоянной обращённости. Для Божественной силы естество ангелов прозрачно, до такой степени ангелы сливаются с Богом по благодати, только отражая в себе жизнь Божественную.

Человек живёт иначе, имея второе естество. Халкидонский догмат говорит о нераздельном и неслиянном соединении двух самостоятельных естеств в Иисусе Христе. Почему Иисус Христос и принял человеческое естество. Ибо если бы принял ангельское, то в сущности ничего бы особенного и не произошло — в ангелах Бог является, так как ангелы как бы сливаются с Ним (Евр. 2,16 — «не ангелов восприемлет Христос, но восприемлет семя Авраамово»).

Для спасения всего мира и человеков Иисус Христос не мог принять естество ангелов по другой причине, связанной с другой особенностью их естества. Ангелы — существа индивидуальные в истинном и полном смысле этого слова. Наша человеческая индивидуальность относительна. Мы ведь прежде всего род. Наше естество есть естество всего человеческого рода. А у ангелов рода нет. Ангельский мир образует ангельский собор, а не род, в то время как мир людей — это человеческий род.

Нужно различать в этом мире естество и ипостась. Всё, что в этом мире существует — существует по роду: род дерева, железа и т.д., род таких-то животных, род людей. И в роду — много лиц, модальностей, индивидуальностей одного и того же рода. Принимая естество людей, становясь человеком и изменяя его, Спаситель изменил естество рода, в чём и заключается тайна спасения. В ангельском мире родового акта нет — каждый сотворён и существует в своей индивидуальной, личной самостоятельности и отдельности. И потому все в мире ангелы и образуют собор, а не род. Жизнь людей это многообразие в единстве рода или природы; а у ангелов — единение множественности, достигаемое силой любви, в чём и состоит особенность этой жизни. Такое единение постигается в иерархическом строении и отсюда ангельские иерархии:

Херувимы — Серафимы — Престолы — Начала — Господства — Силы Власти — Архангелы — Ангелы, 9 степеней, которые составлены из 3 троиц: 3 х 3 = 9 ...

Вот новая тайна пред нами — о естестве ангелов. И задумываясь о ней, невольно спрашиваешь себя — что же означает эта странная трижды повторяемая троичность ангельских иерархий? И не говорит ли она о какой-то внутренней таинственной связи с тройством Лиц Пресвятой Троицы, не свидетельствует ли о том, что на всём иерархическом строении ангельского мира лежит какая-то печать, отражающая это тройство? А в таком случае позволительно спросить и другое — на всех чинах ангельских равнообразно ли лежит печать Святой Троицы или может быть на каждом чине преобладает печать отдельной Ипостаси? Т.е. нет ли соответствия одних чинов — Ипостаси Отца, других — Ипостаси Сына, третьих — Ипостаси Духа Святаго?

Я видел икону преподобного Андрея Рублёва — трёх ангелов у Мамрийского дуба (явление Аврааму). Каждый из ангелов представляет собой отдельную ипостась Пресвятой Троицы... Принятый обычный извод собора архангелов —  безымянный архангел, арх. Михаил, арх.Гавриил.

2 Ипост. | 3 Ипост. Медальон у них в руках

Не соответствует ли этот, молча принятый иконографической традицией <...> 1-ой Ипостаси?

Символика ангельского мира в тройственности иерархий, соответствующей троичности Божества. И она говорит о тройственности образов предстояния их Богу, трём лицам Святой Троицы: Отец — Молчание, Источник Умной Силы, Ума, изводящий Дух = Безымянный ангел. Сын — Премудрость, Слово, ангелы — ума, умное ... Дух Святой — ангелы Красоты, ангелы — души, душевное ...

Но ангельский мир обращён к человеческому миру. И вот, задумываясь над природой соотношения ангельского естества с человеческим, спрашиваешь: если есть ангелы, предстоящие особенным образом II Ипостаси, то есть носящие на всём своём служении печать ума; и если есть ангелы, предстоящие особенным образом III Ипостаси, т.е. носящие на своем служении печать души или ... чувства, только не в сентиментальном смысле; если между ними есть какое-то подобное этому отличие, то не связано ли это отличие с существующими в нашем мире различиями в духовной структуре людей? — У одних — примат разума, логического мышления. У других — примат чувства, красоты, <...> начала, сердечности. Примат Истины; примат Красоты.

Но ведь это различие составляет у нас основу различия мужского и женского начал. Может ли оно быть перенесено по аналогии в мир ангелов?

Конечно, не телесное различие полов — что было бы и нечестиво, и неразумно — различие, связаное не с телесной жизнью человека, а с духовной.

Не надо забывать, что мужское и женское начала созданы были до грехопадения. Не надо забывать, что эти начала говорят об основном различии двух образов человеческого естества, двух его половин. Тех половин, только полноте (воссоединению) которых дан образ и подобие Божие. Не надо забывать, что высшее основание этого различия коренится, следовательно, в Боге. Господь Иисус Христос восседает одесную Бога Отца и Его Пречистая Матерь — Приснодева Мария — одесную Его Самого в небесах сохраняют человечество в образе мужского и женского естества.

Мужское и женское начало — совсем не только в телесном, половом различии. И потому-то оно не упраздняется в другой жизни, хотя там и не женятся, и не посягают, как говорил Сам Спаситель (Мф.22,28 и т.д.) Однако же, сохраняя это отличие там, люди пребывают «как ангелы Божии на небесах» (Мф.22,30), значит, оно есть, это духовное различие и у ангелов?

А если так, то нужно думать, что имея в себе это различие одни ангелы служат одной половине человеческого рода, одному полу — другие же — другой, другому полу.

Но мы ещё не сказали об основном отличии ангельского естества от человеческого, о котором сейчас уместно сказать, раз зашла речь о возможном различии ангелов, как-то соответствующем мужскому и женскому духовным началам. Ангелы суть бесплотные, бестелесные духи. Отличие между ангелами и нами не в том, что ангелы — духи. И человек — духовное существо. Но в том, что они бесплотные духи, тогда как человек — духовное, но воплощенное существо, имеет плоть.

Однако, и Священное Писание, и Священное Предание говорят нам о некоторой человекообразности ангелов, которая является условием их общения с людьми. В самом деле: ангелы говорят на человеческом языке; ангелы поют на небесах; в видениях, в явлениях своих людям ангелы всегда имеют телесный образ. Правда, у Иезекииля (1,10) херувимы имеют образ животных с четырьмя лицами: человека, льва, тельца и орла, но сказано — «облик их был как у человека», т.е. это был развёрнутый образ человека в качестве всеживотного.

И вот поэтому в отеческой письменности существует вопрос: не имеют ли ангелы особого, утончённого тела? Мнения по этому вопросу разделяются.

В одной из своих замечательных бесед (в IV-ой) св. Макарий Египетский говорит, что всякое творение имеет тело, чем и отличается от Бога Единственного Совершенного и Абсолютного Духа. Поэтому и сотворенные духи должны иметь тела. Епископ Игнатий Брянчанинов считает, что ангелы имеют особые газообразные или эфирные тела, что встречаем и в оккультизме, и в теософии. Большинство отцов держатся противоположного мнения, а против Игнатия Брянчанинова в русской богословской литературе выступил известный богослов и подвижник Русской Церкви епископ Феофан Затворник, обличая мнение епископа Игнатия как ложное.

Как же примирить две столь разные на первый взгляд точки зрения? Трудность проблемы в том, что колебать истину о духовности ангелов нельзя ни в какой мере. Но и явление ангелов в человеческом образе тоже подлинно. И было бы заблуждением считать этот образ случайным приспособлением к нуждам восприятия людьми явления.

При всей их внешней непримиримости они могут быть сближены и примирены. Дело в том, что в глубокой христианской древности ещё св. Григорий Нисский, живший в IV веке, учил о теле, как имеющем не одно только материальное бытие. Он учил о внутреннем образе тела, о неуничтожимой, неисчезающей даже и в процессе разложения тела, внутренней его энергии, об идеальной форме его. Эта идеальная форма тела есть образующая тело сила, но сама она нетелесна. Она представляет собой возможность или потенцию тела, реорганизующуюся, но может быть и не только так, как реализуется в человеческом теле? И вот если она свойственна — а именно она и должна быть свойственна всякому творению — ангелам, то в этом смысле ангелы имеют тело, хотя для телесного воплощения обыкновенного, конечно, недоступное. Такое же тело имеет и душа.

Этим снимается главная разница между духами невоплощенными и воплощенными входящими в состав одного и того же бытия и отражающего лишь две стороны его. Они не суть материальные оболочки, но внутренняя сила, как определяющая, формирующая тело. Тело есть ее произведение.

Заключение

Бесплотные ангельские силы, созданные как первообразы нашего мира Божественной Премудростью, отражают в себе, как в зеркале, светлую дивную Божественную любовь к нам. Потому что живут жизнью Бога, которая есть Свет и Любовь. Потому что они есть «вторые светы».

И так как всё их служение людям и всему миру есть проявление их естества, любовь, связывающая ангелов с нами, имеет не условное инструментальное значение, но безусловное. Она не есть инструмент Промысла Божьего, посредством ангелов помогающего спасению, но самая сущность их бытия. Потому-то нам так хорошо с ангелами! Потому-то в Ангеле-Хранителе душа чувствует вечного друга, истинного и единственного. Ибо такая любовь, конечно, не может окончиться здесь — вспомните в этой связи и слова апостола Павла о вечной, неумирающей любви. А раз так, то мы можем быть спокойны и за то, что и там, в другой жизни, они будут нас путеводить — любовь наших ангелов-хранителей, которые не отнимутся от нас никогда, если не будут оттолкнуты нами самими, нашей злой волей.

Многообразно и многоразлично ощутим нами другой дух, его присутствие и его воздействие на наш дух. Разве мы не чувствуем себя лучше и иными, чем всегда, в присутствии людей высокой и чистой благодатной жизни? Так и присутствие возле нас нашего ангела, когда мы сами хотим быть с ним, вдохновляет, возвышает нас. Воздействию на нас светлого ангельского духа мы так часто бываем обязаны приливом добрых желаний, благими мыслями и стремлениями.

Пусть же это отношение с ангелами будет глубже и чаще — чтобы и радость этого общения, осознанная нами, была глубже, полнее и совершеннее.

Пусть будет горячее и усерднее наша молитва к ним, чтобы быть нам сколько можно больше с ними и иметь от того глубочайший в душе мир, дороже которого есть ли что-нибудь в мире? И пусть наше ведение об ангелах способствует углублению нашего обычного общения и усилению нашей обычной к ним молитвы.

Святый Ангеле-Хранителю, святые архангели и ангели и вси бесплотные силы, молите Бога о нас, грешных!

Аминь.

3-16 февраля 1949 г.  София