00.00.78.

Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Один законник подошел к Иисусу Христу и спрашивает Его (вы слышали об этом в сегодняшнем евангельском чтении): «Учитель! Какая заповедь в Законе Божием самая большая?» Законник знал все заповеди, и его совершенно не интересовал ответ Иисуса Христа, из которого он бы мог что-нибудь для себя узнать полезное и нужное... Спаситель проповедовал и Его проповедь вызывала среди законников и фарисеев величайшее неудовольствие и даже негодование, потому что она очень многое критиковала в религиозном, нравственном законе, по которому жило тогдашнее общество. Спаситель очень многое из того, что предписывал закон (а закон предписывал всё, он регулировал всю жизнь: религиозные обряды, обычаи, весь быт, всё было ему подчинено), скажем, критиковал, отвергал. Законнику нужно было узнать что-то от Спасителя, что он мог бы прибавить к тем недовольствам, которые уже существовали в обществе и к тому суду над Иисусом Христом, который Его — как якобы опровергающего религиозный и нравственный закон — и привёл на Голгофу. Поэтому и сказано в сегодняшнем Евангелии, что «искушал» Его законник этим вопросом.

Но Спаситель, отвечая ему, совсем не рассматривал, не критиковал ни закон в целом, ни отдельные его положения. Его Он не трогал, но ответил так, что показал сущность закона религиозной и нравственной жизни. Он указал законнику на самую суть закона. Сущность закона есть любовь, любовь к Богу и к ближнему. «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем своим, всею душою своею, всем разумением своим и ближнего своего — как самого себя». Вот первая и вторая заповедь, подобная ей, на которой держатся, как сказал Спаситель, весь закон и пророки, всё!

Самая сущность закона веры, закона нравственной жизни — любовь. Это — душа закона. И когда любви нет ни к Богу, ни к человеку, то какие бы заповеди закона, какие бы постановления, обряды, какая бы верность закону ни проявлялась людьми — это всё ничего не стоит! Совсем ничего! Почему? Потому что душа закона и каждого его правила, каждого постановления, обязывающего человека делать то или другое, это — любовь к Богу и к ближнему. А если души в нём нет, то он становится мёртвым, безжизненным, лишённым какого бы то ни было смысла и какой бы то ни было силы. Вот о чём говорит нам Господь Иисус Христос, вот какую сущность закона веры и нравственной жизни открыл Он и этому законнику в Своем ответе.

Братья и сёстры! Мы с вами очень хорошо знаем и из своего опыта, живя в мире полном безлюбия, отсутствия любви, как такая жизнь горька, тяжела, несчастлива, и сколько радости есть тогда, когда люди любят друг друга хотя бы тою малою любовью, которой мы способны любить, заменяя ею ту, большую, которую проповедовал Господь Иисус Христос.

Иоанн Богослов в своем Евангелии (в ХIII главе) говорит, что вся проповедь, всё Евангелие, всё благовестие Христа есть новая заповедь любви. Повторяю: мы из собственного опыта знаем, что даёт любовь людям и как тяжко жить в мире, лишённом любви, в безлюбии. Но, спрашивается: как можно любить Бога, которого мы не видим, которого мы не знаем? Мы ведь любим всё-таки, даже своей маленькой любовью, кого-то, кого знаем. Вот — он, близкий нам человек, родственник или не родственник, но близкий человек, любимый. Мы его знаем... И те блага — материальные, вещественные и духовные — мы их любим, потому что их знаем, видим перед собой — вот они. Но Бога? Как можно любить Бога, если мы Его не видим, не знаем, если Бог есть какя-то отвлёченная идея, мысль, если мы только верим в то, что есть Бог, верим своим умом, своим сердцем, но Его не видим... Как можно любить Бога?

А между тем, если нет любви к Богу, то нет и любви к человеку. Никогда! Более того: там где нет любви к Богу, там очень часто даже любовь к человеку обращается в свою противоположность и проповедует ненависть! Вы подумайте: сколько перегородок разделяет людей в любом обществе! Это перегородки социальные, классовые, национальные, перегородки которые ставит между людьми культура. Вот этот круг людей принадлежит одной культуре, одному уровню культурному, а вот — круг людей, у которых уровень культуры гораздо ниже, меньше, круг другой культуры... И уже между ними есть что-то, что совсем непохоже на любовь, а наоборот! Более того, проповедуется, повторяю, ненависть вместо любви, «во имя любви». Очень часто борьба между нациями, между классами даже, между расами — во имя каких-то ценностей, во имя какой-то любви к «человечеству», а на самом деле — проповедь к ненависти. Т.е. любовь обращается в противоположность.

Совсем не так, когда человек любит Бога, когда он любит Бога как Отца своего, Отца всех людей, Творца любимого творения. Тогда он непременно чувствует себя братом каждого человека, всякого человека. Всякий ему — ближний. И нет вопросов: «Кто — мой ближний, а кто — нет? А где границы той любви, которой я должен и могу любить людей?» Нет этих вопросов, если есть вера в Бога. И поэтому-то любовь к Богу — первая заповедь, и вторая, подобная ей — любовь к человеку — они связаны. Эти две заповеди связаны и представляют собою душу всего закона веры и всей настоящей, истинной, нравственной жизни в любви, той жизни, которая нас спасает, которая несёт в этот мир радость, в каждое сердце — настоящее тепло и настоящую радость, настоящее, мы с вами говорим, «счастье». Этого слова в Евангелии нет, но есть слово «радость».

Но вы всё-таки скажете (мы все всегда это и говорим), что та любовь — великая, Божественная любовь, которую проповедовал Господь Иисус Христос, нам не по силам, мы не в состоянии так любить Бога, которого не видим и веру в которого оберегаем борьбой с нашим постоянным неверием и соблазнами. Как можно так любить Бога? Как можно так любить людей, как учил, требовал, заповедовал нам — заповедь оставлена нам! — Господь Иисус Христос? Не будем забывать, что любовь есть чудо! И та любовь, о которой говорит Спаситель, которою мы должны любить Бога и людей, для того, чтобы быть настоящими людьми, та любовь раскрывается в нас тоже силою чуда. И вот какого чуда: Бога мы не видели и не можем увидеть, не можем Его узнать так, как мы узнаём любимого человека перед собой. Может быть... Но в лице Господа Иисуса Христа был вочеловечившийся, воплотившийся Бог. И мы знаем Его жизнь, мы имеем Его слово перед собой, и мы знаем его. Мы знаем о Его страданиях, мы видим эти страдания и понимаем, в чём их смысл... Мы знаем Его, и именно поэтому Иисуса Христа, Богочеловека, любить мы можем.

И эта любовь к Нему никогда не остается безответной! Вот ещё одна сторона этого чуда любви. Любовь ко Спасителю, к Иисусу Христу, к Богу в лице Иисуса Христа, никогда не остается безответной! И всегда навстречу ей раскрывается и в нас наша любовь к Богу и вместе с тем к человеку. Обязательно, и к Богу и, вместе с тем, сразу же и к человеку! Раскрывается, разгорается от того пламени, от того огня, о котором Спаситель говорил, что «Я пришёл сюда, на землю и принёс с собой огонь. И как бы Я желал, чтобы от этого огня возгорелись сердца людей!» Вот именно этот-то благодатный огонь, благодатная сила, которую Он принёс, она-то и раскрывает в нас любовь к Богу и к человеку.

И никогда не думайте, что эта заповедь о любви непосильна, что мы не можем возложить на себя крест такой любви к Богу и к человеку, что он невыносимо тяжёл, что этот путь невыносимо труден, никогда не думайте об этом! И никогда не отвергайте того голоса совести своей, который есть голос, как раз, пробуждающейся любви к Богу и к людям. Никогда его не отвергайте, а слушайте его, потому что «невозможное человеку — возможно Богу». И именно Бог и соделывает это чудо в нас, раскрывая в нас любовь — ту самую сущность человека, в которой он соОбразен Богу, потому что Бог есть любовь. И мы, Его творение, соОбразное Ему, и мы, во внутреннейшей своей сущности, мы и есть тоже — любовь. И она раскрывается в нас благодатною силою — силою помощи Божией. И потому-то нам и дана заповедь о любви, о которой вы слышали сегодня, заповедь вполне нам посильная, вполне нами исполнимая. Каждый из нас может её исполнить, раскрыть в себе эту любовь. Потому что, повторяю, навстречу одному только хотению исполнить эту заповедь, идет помощь Божия, которая чудесным образом раскрывает в нас возможность любить Бога и людей.

Глубоко в сердце, в сущности человека, в его душе, в его совести живёт эта любовь. И зов — любить Бога и людей — всегда получает какой-то отклик в нашей совести. По совести мы знаем, что человек может любить и Бога, и людей. И пусть в нашей жизни всегда нас судит голос этой совести любви. Прежде чем предстанем мы перед другим судом — Судом Большой Любви — Божиим Судом, который поставит нас ошую или одесную Престола Божия на веки вечные, пусть прежде послушаем суда собственной совести — любви, и попробуем следовать ему при помощи Божией, для того чтобы стать и в другой жизни не ошую, а одесную, со Христом, и чтобы и в этой жизни было гораздо больше, чем есть у нас, и света, и тепла, и радости.

Аминь.