«Искала я того, которого любит душа моя, искала его и не нашла его. Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя; искала я его и не нашла его. Встретили меня стражи, обходящие город: «Не видали ли вы того, которого любит душа моя?» ...Я искала его и не находила его, звала его, и он не отзывался мне. Встретили меня стражи, обходящие город: избили меня, изранили меня... Заклинаю вас, дщери Иерусалимские: если вы встретите возлюбленного моего, что скажете вы ему? Что я изнемогаю от любви... Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее. Если бы кто давал все богатства дома своего за любовь, то он был бы отвергнул. с презрением». | ||
| --Песнь Суламиты из книги Ветхого Завета «Песнь Песней царя Соломона» | ||
+++
- И все-таки, отец Геннадий, - продолжаю я разговор, - ведь не все люди приземлены, не так уж мало тех, кто ищет Бога и свое высшее предназначение на этой земле. Недавно я выслушала рассказ одной молодой женщины, которая в поисках любви возвышенной, духовной направилась в церковь, приняла таинство крещения, пыталась ходить на богослужения, но не озарили они ее, не дали радости. И пошла она к индийским йогам в университет какой-то. Именно там, погружаясь в нирвану, почувствовала она приближение к Богу, ощутила, что любовь заполнила ее сердце, добрее стала сама и люди к ней подобрели. И теперь ощущение счастья не оставляет ее. Но мне почему-то стало за нее страшно... Поразили две вещи. Мгновенная отдача свыше, доставшаяся ей без особых духовных усилий. Это вам не в православии, где к любви идут через осознание своей греховности, через молитвы и покаяние. И еще поразило то, что не спокойной была эта радость, а взбудораженной, взвинченной. Есть что-то неестественное в такой любви. Не счастье, а кайф, говоря языком молодежи. Но попробуй ей возрази - не поймет, не примет, не поверит...
- Да, любовь Божия изливается в.сердца Духом Святым, так сказано у апостола. Ведь в первохристианстве нечто подобное тому, о чем рассказывала она, было, особенно у христиан I века, II и III. Это было христианство ликующее. Они были полностью охвачены любовью Христовой. Язычники, ничего не понимая, что происходит, говорили: смотрите, как они любят друг друга! Это настолько ярко отличалось от того, что было вокруг, что даже палачи поражались этой любви, ведь христиане умирали, не проклиная. Они убийц своих благословляли и даже ободряли их. Делай свое дело, делай. Я ко Христу иду!
И эти агапе, трапезы любви, которые сопровождали практически каждое богослужение, это было действительно само ликование. Но это состояние ликующей любви исторически, можно сказать, прошло. С III века христианство существовало уже иначе, утративши ту первую любовь. В Апокалипсисе так и говорится: имею против тебя то, что ты потерял первую любовь. Так что можно со смирением принять слова этой женщины: да, ту первую любовь мы, христиане, у Бога утратили. Но с конца III века начинается этап зрелости христианской. Даже возьмите в жизни человека. Восторженная романтическая любовь юноши, девицы ведь не сохранится на всю жизнь. Но это не значит, что в 30-50 лет любовь, если она настоящая, меньше. Она просто переходит в другие формы. И благочестивые супруги все свидетельствуют о том, что с возрастом любят друг друга даже более, чем во дни своей юности. Если они тогда только говорили, что не могут друг без друга, то теперь они уже действительно не могут. Только форма проявления любви другая. Она уже не имеет тех романтических черт. но она более глубокая, более зрелая. И вот христианство, в первую очередь в лице монашества, и пришло к этой зрелой любви.
И если брать подвижников, начиная с пустынников конца III века, и если взять наших русских святых - это как раз торжество той зрелой любви. Но ради нее эти люди десятилетиями могли подвизаться в пещерах, в затворах, исполнять обеты молчания, отрешаться от этого мира, т.е. делать то, чего первохристиане не делали. Те радовались, как дети. Но я не могу сказать, что эти великие отцы - будь то Микарий Великий или Антоний Великий, преподобный Сергий Радонежский или Серафим Саровский, - любили Христа меньше, чем первохристианские мученики. Никак не меньше. Любовь Божия двигала их ко всему этому, но формы были уже не эсхатологические - первохристианские, а аскетические.
- Ну а почему все-таки утеряно то ликование, что же плохого в той первой любви?
- Да нет ничего плохого. Но если человек в 40 лет ведет себя не так, как в 20, это не значит, что в юности он вел себя плохо. Просто ему было 20, он был молод.
- То есть христианство, кик и человечество, проходит через детство, юность, зрелость, старость...
- Именно. Так что можно со смирением принять обличения в утрате христианами этого чувства первой любви. Но с другой стороны, можно указать на более зрелую и глубокую любовь. Одно дело вспыхнугь и прогореть, как первохристианин вспыхивал у купели крещения и возгорался на арене мученичества и шел ко Христу. А другое дело 60-80 лет где-нибудь в, пустынях никому неведомо подвизаться. Или пример обычного батюшки в простоте без всякой внешней эффектности служащем на своем приходе, при столь неблагоприятных условиях все-таки восстанавливающем свой храм, любящем свою паству. А сколько обычных верующих жен-христианок, терпящих немало от своих мужей, но терпеливо воспитывающих детей своих в вере и несущих свет Христов в этот мир. Мало кто замечает их. И к лику святых они, наверняка, причислены не будут, но у Бога многие из них могут оказаться выше мучеников, совершивших яркий подвиг. Любовь труднее сохранять в буднях, когда в сером, невидном, кропотливом труде надо ее созидать.
А что касается той женщины, которая «ушла в нирвану», к сожалению, приходится сказать, что она не в состоянии любви, а, как вы сказали, в состоянии кайфа. Да, человек, когда накурится наркотиков, блаженствует. Один торговец наркотиками сказал одному верующему: «Вы обещаете рай когда-то и где-то, а я могу дать тебе его на несколько часов сегодня вечером». Чтобы получить его когда-то и где-то, надо десятилетиями в посте и молитвах, в бдениях, поклонах, с покаянием трудиться. А здесь тебе его тут же дают. В данном случае это психонаркотики. Потому сразу же и отдача. И ее состояние сейчас именно таково. Она находится под духовным наркозом, она блаженствует, ликует, веселится в нем, но, как действие любого наркотика, оно пройдет, наступит отрезвление и то ужасное состояние, которое приходит после любого наркотика. Как-то оно у них называется...
- Ломкой...
- Ломка эта наступит.
- Значит, ей будет очень плохо?
- Очень. За все надо платить. И за то призрачное счастье ей придется жестоко расплатиться с бесами. Они не задаром подарили ей это. Ведь сказано в Писании, что бесы являются и в виде ангела света.
- Она говорила, кстати, и о свете, и о том, что христианство уже прошло через свет, но опорочилось с веками, обветшало. Ее учителя признают все христианские ценности, она их тоже не отрицает. Вот только Христос для нее не Бог и Церковь - не пристанище.
- Да, состояние ее печально, и чем скорее она выйдет из него, тем лучше. И ей надо будет пройти через скорби, через труды, чтобы спасти себя.
А христианство имеет обетование быть до скончания века. И проделав путь внешний, претерпев все скорби, все беды, оно взойдет в Небесный Иерусалим. Христианская Церковь является невестой Христовой. А подвижники христианские - это люди светлые и пронизанные Божьей любовью. Она светится, струится через них. И этот свет действительно от Бога. Не то бесовское, прелестное, обольстительное, наркотическое состояние, которое дается за просто так: приди к нам и сразу получишь, а иное - это любовь усвоенная, понятая и обретенная в Боге. И уже никто не отымет ее. Как апостол Павел пишет, ничто не может нас отлучить от любви Божией - ни небесное, ни земное, ни преисподнее.
Еще бы я напомнил слова старца Силуана Афонского - подвижника XX века. Он говорит о том, что в наше время многие приходят к Богу через скорби и мало кто приходит по любви. Ведь сам Бог - Иисус Христос - пришел к нам по любви: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную». И Господь, конечно же, желает, чтобы и мы пришли к Нему по любви. Но только исключительные люди, редко кто приходит к Нему по любви.
Есть в Библии такая древняя книга «Песнь Песней», где отношение Бога и человеческой души, грядущего Христа и Церкви изображены в виде возлюбленного и возлюбленной. Он - в образе царя Соломона, а она в образе Суламифи. У Соломона, пишется, была Суламифь (Суламита) - невеста единственная и возлюбленная. Кроме нее 60 цариц, 80 наложниц и девиц без числа. Ну чисто внешне это было в обычаях древних восточных государей: от того, какой гарем царя, судили о славе его, могуществе и величии. Это был прежде всего атрибут царской славы. Имел его и древний Соломон по обычаям того времени.
Но святые отцы дают всему этому духовное толкование. Единственная возлюбленная - это те, кто приходит ко Христу, любя самого Христа, и кроме Него, они более ни в ком и ни в чем не нуждаются. Царицы - это те, кто приходит ко Христу ради Царства Небесного, ради жизни вечной, ради духовных благ. Наложницы - это люди, взятые насильно. Они этого не хотели и подчинены царю только из-за страха, то есть это те, кто приходит к Богу страха ради, - болезнь ли их ведет, гибель ли близких, катастрофы ли жизненные, но что-то принуждает обратиться к Богу.
- Я встречала таких людей, в них мало света...
- Но они тоже обращены к Богу.
- Все равно скорбь личная как бы затемняет свет любви, это ощутимо...
- Ну а девицы без числа - это тот народ, который не живет с Богом и не живет по заповедям Божьим. Но он не отрекся от Него. И все-таки считает себя народом верующим, христианским. Таких без числа, в них даже трудно узнать христиан. Но они не отошли от Христа, все-таки они тоже в окружении царя Соломона, то есть в окружении Христа. Ну а теперь каждый пусть поищет себя, где же он находится...
И Господь не отверг никого, как Соломон не прогнал ни наложниц, ни тем более цариц, не прогнал даже множество девиц без числа. Так и Господь всех нас - таких разных - приемлет с любовью, видя немощь каждого из нас и видя то, что каждый из нас может вместить.
+++
«Есть шестьдесят цариц и восемьдесят наложниц. и девиц без числа. Но единственная - она, голубица моя, чистая моя, единственная она у матери своей, отличенная у родительницы своей. Увидели ее девицы, и - превозносили ее, царицы и наложницы, и - восхвалили ее. Кто эта блистающая, как заря, прекрасная, как луна, светлая, как солнце, грозная, как полки со знаменами? ...Оглянись, оглянись, Суламита, оглянись, оглянись - и мы посмотрим на тебя». | ||
| --Песнь царя Соломона из книги «Песнь Песней» | ||