Для меня от юности, с детства, был естественен и вожделенен путь исповедника и мученика. Страдания за Христа и за веру - что может быть выше! Батюшка к этому не стремился. Скорее избегал. Делал, однако, всё так, что эти гонения были. Он не вызывал огонь на себя, огонь сам настигал его. Где-то батюшка старался лавировать между лояльностью к власти и истовым служением Богу. Приветлив и вроде бы весь послушен властям, над ним поставленным, - но почему-то нанял в храм кочегара, а получился священник; строил сарай, подсобное помещение в ограде церковной, - а получилась крестилка; перевели на другое место, чтобы тихо сидел - там началась стройка храма; его отослали куда подальше, - а он секретарь у архиерея; количество прихожан резко возрастает; говорит, что митрополит Сергий хорошо сделал, подписав Декларацию в 1927 году, - а самиздатскую духовную литературу распространяет; грамотный, - а чуду воскресения Клавдии Устюжаниной в Барнауле верит, да еще в проповеди об этом говорит. Батюшка на рожон не лез, но он служил Богу, и Бог вел его путем испытаний. В результате, - самый северный приход епархии, дальше которого уже некуда, потом арест, тюрьма, суд, предательство собратьев, верность других, зона строгого режима, поселение, освобождение. Господь сподобил раба своего исповеднического подвига.