Наука.Политика.
А где была душа Вильгельма? Какими путями шла-пробивалась она в этой жизни? Какова была его вера?
Сначала была вера матери.
Вильгельм - дитя родительских молитв. Первые молитвы, первые слова о Боге он слышал и воспринимал дома. Liebe Heiland mach mich fromm, das ich in den Himmel komm, - лепетали его детские уста, ручонки сложены у груди (gefaltet). А потом?
Закружило, завертело, разбросало.
Казахстан. Без отца, без матери. Атеистическое общество, бодро строившее безрелигиозное светлое будущее человечества. Стремительно развивающаяся наука, раскрывающая тайну за тайной в природе. Как утренний туман рассеиваются религиозные предрассудки, цепляющиеся ещё только за неразумие малограмотных. Высоко восходит солнце науки, наступает день торжества человеческого знания. Все в этом мире управляется неизменными законами природы. Только их незнание может питать религиозную веру.
Уже к старшим классам у Вильгельма вполне формируется научное мышление, рассеявшее начатки материнской веры. Комсомол. А потом университет. К верующим у Вильгельма прекрасное отношение. Он видит и признает их нравственную силу. Он видит их преследование со стороны государства, и тут он целиком на их стороне. Но их вера - это их пережиток. Наука открывает перед людьми новые горизонты.
Вильгельм - фактически атеист. Родители о нём молятся, мама плачет. Однажды мама со скорбью говорит ему:
- Как я хочу, чтобы ты познал истину.
Вильгельм тихо и твердо отвечает ей:
- Я познал истину.
Его истина была в научном познании мира. А ещё - в праведности, которая не оставляла его.
Растут младшие братья. Они с родителями. Растут в вере. Папа запрещает Вилли говорить братьям о своих убеждениях, что Бога нет. Вильгельм не нарушает запрет отца, никогда не заводит с ними на эту тему разговор. При этом он спокоен, он видит, как они тоже с детства увлекаются наукой, в особенности математикой, физикой, историей, и уверен, что подрастут и скоро сами разберутся, поймут. Он мечтает, что когда они вырастут, то вместе займутся чем-то в науке и выйдет статья авторов: Фаст, Фаст, Фаст.
Если папа с мамой при Вилли начинали молиться, он выходил из комнаты. Триста шестьдесят пять раз в году и каждый год, лет сорок, папа с мамой молились об уверовании Вилли. Потом ежедневно это стали делать и младшие братья. Проходишь, бывало, мимо родительской комнаты, дверь её занавешена, только слышен тихий молитвенный плач - об уверовании сына молится мама.
Шли годы. Подрастали братья - они уже студенты, один изучает информационно-вычислительную технику (кибернетику), другой - физику теоретическую, а веру они не потеряли, наоборот, сами уверовали и были активны в своей вере, начали служить Богу в проповеди и молодежном христианском движении.
Среди друзей Вильгельма тоже, оказывается, были верующие. Братья Флоренские в Москве, сыновья знаменитого ученного математика, физика, богослова, отца Павла Флоренского, репрессированного за веру.
Оказывается, верующий православный и А.И.Солженицын, но неверующий академик Сахаров. Всё не так просто...
Из Усть-Каменогорска, Караганды Вильгельму давали книги таких авторов, как Бетекс, Рогозин и других о вере и науке. Апологеты веры убеждали его скорее в обратном, их аргументы были либо устаревшими, либо несерьезными. Не воспринимался пропагандистский религиозный пыл вместо научной аргументации. Не воспринимались книги против эволюции - Вильгельм принимал учение об эволюции в природе, особенно в астрофизике.
В Караганде за веру выгнали из университета младшего брата. Вильгельм открыто заступается за него в деканате КарГУ, а потом помогает ему восстановиться в ТГУ. Теперь два года два брата в одной комнате. Это не осталось бесследным для души Вильгельма в отношении к вере, ведь брат его сколько в университете, столько и в духовных делах. Шокирующим было принятие православия младшим братом менонитом, трудившимся в проповеди Слова Божия. Такого в его роду ещё не было. Атеизм всё более расшатывался в Вильгельме. Всей душой он уже давно с верующими.
- Но только где взять веру в Бога? Не могу же я лечь спать неверующим, а проснуться верующим, - сказал он однажды.
А тут ещё жена туда же. Она из кержаков, у неё все проще, по-народному. Тоже была неверующая. Но крещеная с детства и в храме всегда себя чужой не считала. А потом взяла, да в 1982 году и всех детей покрестила. Вот он и один в семье некрещеный остался.
В том же 1982 году попала в руки Вильгельма книга «Истоки религии» прот. Александра Меня, только имя это тогда не знали, автор был под псевдонимом Э. Светлов. Глубоко верующий автор-священник придерживался взглядов теистической эволюции. Критики эволюции правы в том, что сама по себе она происходить не может, но эволюция есть, а значит, имеется её источник и причина. Этот источник и есть Бог! И многое другое. Впервые наука и вера в Вильгельме вместе разместились, больше они друг другу не противоречат. Ну, это-то ладно, пусть не противоречат. Но это только лишь концепция, теория, а где веру взять? Ведь не скажешь себе - теперь я верю.
Время идет. События одно за другим. Доцент уже дворник.
А ещё в 1988 году съездил Вильгельм с младшей дочкой Анной в Германию, родных посетил, впервые за пределами СССР побывал. Там довелось им посетить институт креационных исследований доктора Шевена. Это его поразило. Теперь он убедился, что не только теистическая эволюция, но и буквальный, по Библии, креационизм тоже вполне может быть научным! Аня с тех пор креационистка убежденная, университет (ТГУ) потом закончит по биологии и на эту тему дипломную работу напишет. Оказывается мамина, без всяких университетов, вера вполне согласна с лучшими университетами Европы...
Вилли не стал тогда сразу же креационистом. Но что креационизм может быть наукой, это он теперь знал.
А молитва об уверовании Вильгельма не прекращалась.
Сам Вильгельм неверующим себя уже не считал. Он стал молиться. С трудом складывались слова в молитву, но он это делал. Родители не поспевали за сыновьями. Для них всегда всё было ясно - вот неверующий, а вот - верующий. А каков их сын? Они были несколько обескуражены. На золотой свадьбе (1985 год) папа спросил:
- Молитесь ли вы?
О вере-неверии было уже как-то неудобно спрашивать изгнанного за отказ от прочтения атеистической лекции доцента, а ныне дворника. Вилли успокоительно ответил папе:
- Мы все молимся!
Кажется, ему самому было приятно, что он мог так ответить.
В дружном семействе Вильгельма, опредительно, первыми вышли к вере, к Богу его дети - Лена, Миша, Аня. За ними и Нина. Все они уже ходят в храм, молятся, исповедуются, причащаются. Нина даже ворчит иногда, сколько же ещё невенчанными жить будем, грех-то ведь. А Вилли слушает и смотрит на всё это.
И вдруг внезапно болезнь.
Ещё зимой Вилли говорил брату, жаловавшемуся на болезнь желудка, что у него желудок никогда не болел, а ведь ему уже 53 года.
А в апреле у Вильгельма операция - ему полностью удаляют желудок, да ещё и поджелудочную прихватили. Чудом выжил. Но до операции никто не знал - выживет ли? Гарантии никакой.
И вот тут на пути духовных исканий Вильгельма точку ставит Нина, жена его. Рассуждает она конкретно, по-кержацки, просто:
- Вдруг умрешь, как хоронить будем? По-безбожному не годится. Батюшку не пригласишь - некрещёный. Приглашать проповедников-баптистов, чтобы у гроба говорили, что кто без Бога умер, тот осуждён будет, и дальше про ад и упущенный шанс в жизни! - это на похоронах не вытерпишь, не надо. Итак, крестись!
- Так как же в православии-то, а вера отцов? - пытается ещё защититься Вилли.
- А как насчет веры отцов у твоих детей? - парирует Нина, - они православные, у них тоже должна быть вера отца.
Вилли сдался. Накануне операции в Петропавловском Соборе прот. Олег Безруков крестил Вильгельма. Крестил с сохранением имени Вильгельм, которого в святцах Русской Православной Церкви нет. Так благословил настоятель собора отец Леонид Хараим.
Итак, Вильгельм - православный христианин. Долгий путь к Богу завершился у святой купели - вера и Спаситель обретены!
Потом операция. Выжил.