Маэстро, подаривший нам оркестр

Материал из EniseyName.

(Различия между версиями)
Перейти к: навигация, поиск
Версия 16:37, 14 июля 2015 (править)
Admin (Обсуждение | вклад)
(Новая: Потомок дворянского рода Шпиллеров счастлив, что служит Сибири Иван Всеволодович Шпиллер родился в 1...)
← К предыдущему изменению
Версия 16:44, 14 июля 2015 (править) (отменить)
Admin (Обсуждение | вклад)

К следующему изменению →
Строка 1: Строка 1:
 +[[Изображение:Shpiller nagrada.jpeg|thumb|right|200px|Знак отличия “За заслуги перед Красноярском” И.В. Шпиллера]]
 +
 +
Потомок дворянского рода Шпиллеров счастлив, что служит Сибири Потомок дворянского рода Шпиллеров счастлив, что служит Сибири

Версия 16:44, 14 июля 2015

Знак отличия “За заслуги перед Красноярском” И.В. Шпиллера
Знак отличия “За заслуги перед Красноярском” И.В. Шпиллера


Потомок дворянского рода Шпиллеров счастлив, что служит Сибири

Иван Всеволодович Шпиллер родился в 1935 году в Болгарии в Софии в семье русских дворян–эмигрантов. Его отец – православный священник Всеволод Шпиллер стал впоследствии известнейшим московским проповедником. После возвращения в 1950 году семьи из эмиграции на родину Иван Шпиллер получает высшее образование в Московской консерватории, работает в музыкальных коллективах Саратова, Харькова, Москвы. В марте 1978 года соглашается возглавить, а по существу заново организовать, Красноярский симфонический оркестр, ныне – академический. В 1990 году он издает в Москве книгу воспоминаний об отце, которая переиздается дважды дополнительным тиражом. В 1996-м возвращается из Красноярска в Москву. Работает над наследием отца, дирижирует в Москве, Санкт-Петербурге, в Белорусии, Югославии, Швейцарии. В 1999 году маэстро приезжает в Красноярск по приглашению губернатора Александра Лебедя и снова возглавляет академический симфонический оркестр. Народный артист России Иван Всеволодович Шпиллер является почетным гражданином города Красноярска, в 2000 году награжден знаком отличия “За заслуги перед Красноярском”.

Содержание

ИГАРСКИЙ ЛЕС ПОШЕЛ НА… ИНСТРУМЕНТЫ

– Иван Всеволодович, интересно, когда Вы, родившийся в изгнании, за пределами России, у теплого Черного моря, узнали, что есть такой город – Красноярск?

– В 1970 году, когда я оказался в аэропорту “Красноярск”. Так далеко я еще не долетал. Но Московский симфонический оркестр, с которым я прилетел, минуя город, тут же отправился в Абакан. Минусинск, и, конечно же, в – Шушенское.

– На празднование 100-летия со дня рождения Владимира Ильича. Понятно… И что более всего произвело на Вас впечатление?

– Отменная стерляжья уха в ресторане аэропорта. Я конечно, тогда и не предполагал, что в феврале 1978 года буду сидеть в гостинице “Красноярск”, любоваться из окна пейзажем: дымящимся так странно в мороз Енисеем, горами за рекой – и ждать встречи с Павлом Стефановичем Федирко – первым секретарем крайкома партии. Ожидание затянулось: на маршруте оказался Леонид Ильич Брежнев, который задерживался. Весь город жил в трепетном ожидании генсека, так что крайкому партии было не до меня. Я то любовался фантастическими видами из окна, то вновь принимался за составление трехлетнего плана развития оркестра…

– А без крайкома обойтись было невозможно?

– Что Вы! О таком договариваются только с первыми лицами, с иными – бессмысленно. Я прилетел по личному приглашению первого секретаря краевого комитета партии. Только Брежнев уехал, и наша встреча состоялась. Зайдя в кабинет к Федирко, был сражен двумя вещами: количеством людей, собранных здесь, и тем, что у перед Павлом Стефановичем лежал мой план развития оркестра. Федирко на встречу со мной собрал все руководство города и края…

– ?!

– Поясню: только благодаря игарскому экспорту и с благословения Москвы можно было раздобыть, например, такой страшный в ту пору дефицит, как валюта. А без валюты для закупок инструментов за границей оркестр не создать. Забегая вперед, скажу, что из 40 оркестрантов осталось 11. И нет их в том вины: это были случайные люди, набранные как попало. Но мне удалось к празднованию 350-летия Красноярска (лето 1978 года) обрушить на город мощный десант, сначала в человек в 30: выпускников Московской, Ленинградской, Петрозаводской, Горьковской консерваторий, Института имени Гнесиных. Затем ещё… А потом оркестр стал расти: сначала состав достиг 65 человек, потом – 81, потом – 106 человек (внекатегорийный). Офис филармонии находился на проспекте Мира, в здании нынешнего магазина “Пассаж”, оркестр репетировал в городском ДК…

– Поясните мне, пожалуйста, Иван Всеволодович, зачем первому секретарю крайкома нужен был симфонический оркестр? Это же сколько хлопот он брал на себя, приглашая Вас. Он что, большой меломан?

– Павел Стефанович не претендовал на роль знатока музыки, да и на концертах бывал нечасто. Но именно он сделал невероятное: в одно время были созданы в Красноярске симфонический оркестр, опера, Институт искусств, хореографическое училище… Для чего? Для того, видимо, чтобы превратить Красноярск в серьезный культурный центр, для того, чтобы создать условия для привлечения специалистов, которых здесь тогда так не хватало. Такая акция осуществлялась через четверть века после довольно схожей, и тоже замечательной, богатырской акции в Новосибирске. Конечно, многие люди активно участвовали в этом созидании. Это и Владимир Прохорович Капелько – первый секретарь горкома партии, и секретарь крайкома партии Константин Михайлович Чернов, и светлой памяти Виктор Алексеевич Медведь из управления культуры, и замечательный архитектор Арэг Саркисович Демирханов, и другие. Но душой всему был, конечно, сам Павел Стефанович Федирко. Без него ничего бы не состоялось. А судьбу оркестра – я в этом уверен – по существу решила одна его фраза, обращенная ко мне, но произнесенная для всех, собравшихся в его кабинете тем мартовским вечером 1978 года: “Если какие-то вопросы с товарищами (имелись в виду присутствующие руководители) не будут решаться, то моя дверь для Вас всегда открыта”.

ТЕБЯ ЗДЕСЬ ОЧЕНЬ ЖДУТ

– Через 21 год после памятного 1978 года сцена официального приглашения Вас на должность художественного руководителя Красноярского (уже академического) симфонического оркестра повторилась. 1999 год, то же здание, тот же кабинет, только кресло главного человека в крае занимает другой – губернатор Александр Лебедь…

– А встречает меня в коридоре краевой администрации тот же Павел Стефанович Федирко и говорит: “Не вздумай отказываться. Тебя здесь очень ждут”.

– Поразительно! Он же давно живет в Москве!

– Но он же и заместитель губернатора Красноярского края, его представитель в Москве, был здесь по делам. “Нет в мире ничего случайного”, – говорил мой отец. Я прилетел в Красноярск накануне поездки в Югославию всего лишь на один день, как и когда-то по приглашению первого лица края. Шел на встречу с губернатором с интересом. Александр Лебедь – человек у всей России на виду, фигура, заметная. Вхожу в тот же кабинет… Много я видел в нем хозяев, но серьезных из них было двое – Федирко и Лебедь. Обговорили проблемы оркестра. Я говорю: “Мне надо подумать”, а Лебедь в ответ: “Я Вас не тороплю”. Потом была моя первая (после перерыва) встреча с оркестром, встреча с публикой, которая очень тронула. При моем выходе весь зал поднялся с мест! Сам губернатор счел нужным подняться на сцену и предварить концерт проникновенным напутствием. Оно заканчивалось словами: “С Богом, Иван Всеволодович!” В итоге: заключил я контракт на год, а когда он завершился, перезаключил его на срок губернаторских полномочий Александра Лебедя до 2002-го года… Кстати, было это в день моего ангела.

– Любопытный подход к контракту. А почему он так жестко завязан на ныне действующем губернаторе?

– Это человек слова, что обещал – выполнил. Зарплата артистам оркестра повышена, финансирование, необходимое для поднятия уровня музыкальной жизни, увеличено, оркестр переодет и переобут, инструменты частью закуплены, частью – в дороге, было два новоселья, что по нашим временам немало. Состоялись гастроли в Санкт-Петербург, в Прибалтику… У нас с губернатором сложились добрые отношения, как мне кажется. Я открыл для себя умного, талантливого, широкого человека. Вы посмотрите, как он расплатился за долги своего предшественника, как открывает в крае один за другим кадетские корпуса, последний из них носит имя государя-страстотерпца Николая Второго. (Мой отец, кстати, учился в Киевском кадетском корпусе). Некоторых пугает в губернаторе его профессия генерала-десантника, но Лебедь и в смокинге, заметьте, натурален...


МУЗЫКАЛЬНОЕ ПРИНОШЕНИЕ

– Надо сказать, что ваше музыкальное посвящение губернатору: исполнение Первой симфонии Сергея Рахманинова на закрытии сезона поразило публику.

– Хотелось выразить публично уважение губернатору. Кстати, за сезон Александр Иванович раз 5-6 был у нас на концертах, и в своем интервью КГТРК сказал, что стал ходить к нам, с приятным удивлением открывая для себя, что симфоническая музыка ему нравятся. Это прямой человек, который не строит из себя знатока музыки, но душой расположен к прекрасному и готов его защищать. Музыкальное посвящение губернатору – это выражение нашей благодарности за то, что делается для оркестра. Очень активно помогает нам и замгубернатора Надежда Ивановна Кольба, которую я знаю давно и ценил на всех ее постах.

– Иван Всеволодович, а с каким чувством вы возвращались в Красноярск после четырехлетней разлуки?

– Возвращался сюда с любовью. С городом я не ругался, да и с оркестром – тоже.

– Вот как!

– Конфликта в самом оркестре по существу не было. Было несколько возмутителей спокойствия, которые вызывали брожение, не более того. Кстати, они давно покинули оркестр, до моего возвращения, в связи с которым, говорят, радость одних перемешалась с испугом других. Но меня это не интересовало. Из оркестра сейчас никто не ушел, он даже расширился. Я все время удивлялся журналистам: как они гоняются за третьестепенным и не видят в этой истории с симфоническим оркестром главного!

– А в чем было это главное?

– В моем конфликте с прежним губернатором Зубовым.

– Удивительный вы человек, Иван Всеволодович: быстро находите общий язык с губернатором, которого в глазах общественности постоянно пытаются выставить солдафоном, и не находите общего языка с его предшественником, который и по сей день в глазах общественности предстает интеллигентным человеком.

– Никакой интеллигентности у Зубова не припомню. Это был единственный хозяин высокого кабинета, который не скрывал своей зевоты, когда я к нему приходил на прием. То, как он позволял себе судить и говорить об искусстве, о музыке, с элементарной культурой и интеллигентностью ничего общего не имеет. Надо было брать на себя смелость и определять в культуре и искусстве Красноярска приоритеты и решительно действовать, он – бездействовал. Бездействовали и его трусливые и столь же “интеллигентные” помощники по культуре и искусству. Наше расхождение становилось неизбежным.

Он находил огромные средства на совершенно бездарный и никому ненужный азиатско-тихоокеанский фестиваль, а собственные театрально-концертные коллективы, в частности, симфонический оркестр обрекал на прозябание. Воспользовавшись нашим расхождением с губернатором, в жизнь оркестра вмешались разные темные силы с мелкими интересишками. Утихомирить страсти ничего не стоило бы, но Зубов отнимал материальные возможности. Нашелся еще один “начальник”, который фальшиво проявлял большой интерес к музыке, ходил к нам на концерты, сначала и спонсоров находил, а кончилось тем, что у оркестрантов отняли большую часть прежней зарплаты.

Да и стоит ли вообще говорить об интеллигентности бывшего губернатора, если недавно публично этот “интеллигент” так красноречиво продемонстрировал уровень своей культуры? Давайте вспомним одного действительно интеллигентного русского человека – Дмитрия Сергеевича Лихачева. Вы с этим определением согласны? Могли бы Вы себе представить, чтобы Дмитрий Сергеевич предложил рассматривать песню Аллы Пугачевой в качестве… гимна России?!

По недоразумению некоторыми красноярцами причисленный к интеллигентному сословию злополучный экс-губернатор докатился даже до такого! Нет, ничего доброго об этом “интеллигенте” я сказать не могу.

КРАСНОЯРСК – РУССКИЙ ГОРОД

– Каково же было Вам покидать Красноярск тогда, в 1996-м…

– Вы знаете, в жизни моего отца было очень-очень много страданий. Однажды я не выдержал и спросил его: “Папа! За что же так?” И тут же получил поразивший меня ответ: “За что? А может быть – для чего?”. И тут же он добавил: “За всё – Слава Богу”. Я потом понял, для чего было это мое расставание с оркестром. Главное – я продолжил работу над наследием моего отца. Я, как раб на галерах, работал с 6 утра до позднего вечера над его архивом: письмами, статьями, расшифровывал пленки с записями его проповедей… Как Вы знаете, часть отцовских писем была опубликована в 1998 году в Красноярске, в толстом литературно-художественном и религиозно-философском журнале “Новое и старое”. В первом номере этого журнала за 2001 год запланирована еще одна публикация из эпистолярного наследия моего отца.

– Поскольку я причастна к изданию этого журнала, не раз была свидетелем тому, как искренне благодарны вам красноярцы за эту работу, за вашу книгу воспоминаний. За всем этим встает образ отца Всеволода – удивительно доброго, светлого и мудрого человека.

– В 2002 году исполняется 100 лет со дня его рождения и 25 лет оркестру. Как-то духовный водитель отца в последний период его жизни, настоящий русский старец, многажды репрессированный отец Павел (Троицкий) написал мне в письме: большое дело делаешь, приуготовляешь души людей музыкой к молитве… Об этом близком родстве музыки с молитвой не раз говорил и папа. Я воспринимаю свою работу как свершение воли Божией, которую мы не всегда можем понять. В 2002 завершается мой контракт, грядут выборы нового губернатора. Разумеется, желаю победы Александру Ивановичу и многих лет моему оркестру, подумываю всерьез о преемнике. Когда на Рождество 1996 года я сидел на подмосковной даче в обществе двух уважаемых мною московских протоиереев, они, выслушав мой рассказ, сказали: все правильно сделал, но надо было остаться, чтобы найти себе преемника. Никогда бы не подумал, что вернусь в Красноярск и буду искать его. Дело это нелегкое. Поскольку иностранные заезжие дирижеры ставят и исполняют свои цели, хотелось бы найти русского дирижера для русского города. Да-да, Красноярск – это русский город в отличие от Москвы, которая стала совсем не русской. Иногда меня спрашивают: почему бы вам не уехать за границу? Не для того переезжала наша семья в Россию, чтобы мне ее покидать. Когда я впервые гостем оказался в этих краях, по дороге на Саяно-Шушенскую ГЭС увидел поразивший меня плакат. Я учился в основном в болгарской школе и слов Михайлы Васильевича Ломоносова о том, что богатства России будут прирастать Сибирью, не знал или забыл. Где была эта Сибирь... Рад, что теперь сопричастен к созданию этого богатства. Мне дорого отношение Красноярска ко мне. И награда “За заслуги перед Красноярском” очень дорога. Посмотрите, какая она красивая...

Беседу вела

Валентина МАЙСТРЕНКО

P.S. Благородный крест на этой награде венчают три слова: “Дело. Честь. Слава”.

Личные инструменты