Дорогой длинною и Лебединою

Материал из EniseyName.

Версия от 17:00, 28 июля 2009; Admin (Обсуждение | вклад)
(разн.) ← Предыдущая | Текущая версия (разн.) | Следующая → (разн.)
Перейти к: навигация, поиск

2004-2006

ПУТЕШЕСТВИЯ XXI ВЕКА

Дорогой длинною и Лебединою

Морозным днем 2005 года, когда город Новочеркасск припорошило белым снегом, на улице имени генерала Александра Лебедя появился странный бородатый человек. Он опирался на посох, увенчанный крестом, на груди его висела икона Иисуса Христа. Вместе с сопровождающими он подошел к деревянному небольшому дому, вошел во двор и после стука в дверь переступил порог. Его представили хозяйке. “Из Сибири, из Красноярска!” – удивилась и заволновалась старенькая женщина, которая была явно слепа. Наступает такая пора в слепоте, когда глаза смотрят только в небо. Это была Екатерина Григорьевна Лебедь – мать красноярского губернатора Александра Лебедя, сложившего свои крылья далеко в Сибири.

Благословение матери

Долгое путешествие, которое длилось полтора года, за плечами. Александр Сергеевич Садыков снова в Красноярске. Он за это время изрядно осунулся и постарел. Но есть тихая радость в душе: не всё получилось, как мыслил, однако память Александра Ивановича Лебедя, как мог, почтил. Свой маршрут Садыков разрабатывал по книге генерала Лебедя “За державу обидно”. И получился это шестое по счету пешее странствие красноярского паломника по России очень своеобразным. Город Новочеркасск, который прежде всегда оставался в стороне, обойти он уже никак не мог.

–Как же можно было его миновать? Здесь родился Александр Иванович, здесь взрос, здесь живет его мама и есть улица его имени, – говорит Александр Сергеевич. – Я направился сразу в мэрию. Заместитель мэра даже немного опешил, когда я вошел к нему с иконами, с посохом. Но он прочитал сопроводительное письмо от нашей краевой администрации, посмотрел другие документы, побеседовали мы, а потом дал мне провожатых, чтобы провели меня к родному дому Александра Ивановича и к его матери. Родная его улица, была в снегу, по снегу я с его места гибели ушел, по снегу и в его дом пришел. Тут же появились военные люди, которые постоянно опекают Екатерину Григорьевну. Мой приход был для нее большой неожиданностью, но встреча получилась теплой.

Рассказал я ей, что пойду по тем местам, где учился Александр Иванович, где служил, где командовал. А потом сказал, что по просьбе детей – ребят из Красноярского кадетского корпуса имени Александра Лебедя – хотел бы унести с собой горсть новочеркасской земли , чтобы передать ее кадетском музею. У матери на глазах появились слёзы. И она сказала: “Мой сынок очень любил этих ребятишек..” Пожелала ещё, чтобы росли они честными и справедливыми. Вышли мы на улицу, там же, в родном его дворе, набрал я земли. Она замерзла, долбить пришлось. Смотрел я вокруг, а перед глазами стоял снимок, который мне только что мама Александра Ивановича показывала: Саша маленький, годика полтора, сидит во дворе в песочнице, и ручки у него крепко так положены на колени. Потом уже в Москве, когда я подходил к памятнику на Новодевичьем кладбище, увидел руки его, крепкие, большие, а лежали они точно так же на коленях, как на том детском снимке.

Провожая меня, Екатерина Григорьевна сказала: “Александр, я ведь осталась одна. Ну что я могу тебе дать…” “Что вы, – говорю я в ответ, – мне ничего не надо, у меня всё есть!”.Она меня перебивает: “Дам тебе я булку хлеба. Прими в дорогу” Принял я этот хлеб как благословение из ее материнских рук, и очень он мне пригодился.

На месте трагедии

–Александр Сергеевич, вы же в это свое странствие, посвященное памяти Лебедя, вышли из Красноярского кадетского корпуса?

–Да, как раз накануне дня своего рождения – в сентябре 2004 года. Провожал меня депутат Законодательного собрания Игорь Евгеньевич Захаров, кадеты были, сотрудники кадетского музея. Я ребятишкам немного рассказал о себе. Напутствуя меня, Захаров сказал им, что тут недавно в Красноярске была американская путешественница, она идет по миру ради того, чтобы попасть в книгу рекордов Гиннеса, а вот этот человек предпринимает путешествие не ради рекордов, а идет по Руси , по святым местам. И есть у него еще одна цель – пройти по местам служения Александра Ивановича Лебедя и этим почтить его память. Накануне архиепископ Антоний меня устно благословил, сказал: “Дай Бог осуществить задуманное. Я буду за вас молиться”. С тем я и покинул Красноярск и направился на Абакан к – родному брату Лебедя – Алексею Ивановичу.

От хакасских степей остались в памяти сбитые машинами коровы, раздутые все, осень теплая была, жалко так их. Издалека видел много рыжих лис, но они осторожные , близко не подходили. В правительстве Хакасии уже знали о моем посещении. Там я встретился с первым советником председателя правительства Хакасии Алексея Лебедя. А с ним самим увидеться не довелось. И уже оттуда я вышел на место трагедии, в Ермаковский район. Дорога была очень тяжелая: горы, крутые спуски, подъемы. повороты. Чтобы машины не сбили, часто приходилось прижиматься к скалам. Чем выше поднимался, тем было холоднее, там, в Саянах, встретил я первый снег. И первое, что увидел на подходе, поклонный крест и камень с именами погибших. Пришел я туда как раз на Крестопоклонной неделе. На месте трагедии осталась хвостовая часть вертолёта. И возле него и у креста лежало много венков.

Неподалеку от этого места находится туристический городок, его хозяева пытались меня поместить в гостиницу. Но я отказался. Все три дня находился рядом с крестом и ночевал там же, в спальном мешке. Начал там уборкой заниматься, потому что вокруг был мусор: бутылки, пластиковая посуда, пакеты, бумага. Это несмотря на то, что установлены там два бака мусорных. Два дня шел сильный, мокрый снег, туман стоял такой, что в пяти метрах ничего не видно. Но Господь подарил один день, теплый и солнечный, и я воспользовался этим, свечи зажег, мусор весь убрал, площадь прибрал. Собрал старые грязные пластмассовые венки, помыл их снегом, оживил. Посчитал – их было около 170. А, уходя, посохом окрестил трижды это место.

Дети священника Стремского

–Александр Сергеевич, в прошлые свои путешествия вы обычно шли от храма к храму, от монастыря к монастырю. А тут, как сложился ваш путь?

–На этот раз я больше старался посетить кадетские корпуса, воинские части. Встречался с ребятишками в Шарыповском кадетском корпусе. Придя в Ачинск, тоже пошел в кадетский корпус. Он более крупный, полный зал собрался: мальчики-кадеты и девочки из Мариинской гимназии. Очень внимательно слушали. Я им раздал на память о встрече буклеты, посвященные Александру Ивановичу Лебедю, а они, как и красноярские ребята, попросили привезти землю с его родины. В Омске по благословению митрополита Омского и Тарского Феодосия, мы с ним уже в пятый раз встречались, я тоже побывал в кадетском корпусе. Он стоит в самом центре города, как раз напротив казачьего кафедрального собора, там учится 500 человек. Ребята очень много вопросов задавали и просили передать красноярским кадетам, что они очень хотят встретиться с ними. Под Оренбургом я в пятый раз побывал у отца Николая Стремского в поселке Саракташ. Он взял в свою семью под опеку уже более 80 малышей, брошенных родителями, открыл для них гимназию и выстроил новый храм Казанской Божией Матери, некрещенных крестил, а некоторых уже обвенчал. Очень люблю у него бывать, душой отдыхаю и радуюсь, что есть такой человек, который сирот жалеет.

После Ачинска пошел я по своим старым, хоженым тропам через храмы, монастыри. И везде подавал записки о упокоении Александра Ивановича и спутников его, погибших вместе с ним.

–Получается, что благодаря вашему путешествию Россия молилась о них…

–Подавал записки о их упокоении и на месте гибели царской семьи, там неподалеку от Ганиной Ямы построен мужской монастырь. И где бы я ни был, в храмах, монастырях, радовало меня то, что во многих местах России Лебедя помнят и чтят его память и молятся о упокоении его души. Хотя, конечно, встречались иногда и негативные отклики, потому что при жизни его клеветали на него много. Эта злоба сложились от газет, что читали люди, от телевидения, а я рассказывал своё, то доброе, что сделал Александр Иванович в крае. Меня, детдомовца, особенно трогает его отношение к детям. Когда я шел по “золотому кольцу”, во Владимире состоялась у меня встреча с владыкой Владимирским Евлогием. Принял он меня радушно и сказал, что молится об Александре Ивановиче и его спутниках. Встречи были разные и разговоры, и в основном люди отзывались об Александре Ивановиче тепло и хорошо.

Россия больная

–Александр Сергеевич, знаю, что всякое ваше путешествие дорого вам обходилось. Непременно попадались на пути подонки, которых не останавливали ни ваши молитвы, ни ваши иконы, ни паломничий посох, ни нищета вашего рюкзака.

–Не обошли они меня стороной и на этот раз. Из Новочеркасска направился я в Рязань, в знаменитое училище ВДВ, которое заканчивал Александр Иванович, где преподавал. Шел я по рязанской земле, и уже почти в черте города встретил очень нехороших людей. Видимо, они были пьяные. Они сломали мне лопатку, а еще били по старым меткам – по рёбрам, которые перебила мне такая же компания на подходе к Петрозаводску, когда я шел на Соловки, так что получил я повторные переломы и остался лежать на обочине дороги. Проезжавшие мимо шофера, видимо, сообщили в ДПС. Потому что приехал дорожный патруль, потом “скорая помощь” . И попал я не в училище ВДВ, а в областную рязанскую больницу. Рентген показал еще и сотрясение мозга, и трещину в груди, потому что они после того, как побили, встали на меня ногами и прыгали на мне. Выпотрошили весь рюкзак, кое-что из вещей и продуктов забрали.

–Как говорят в таких случаях: и куда смотрит милиция?

–Хотел умолчать об этом, но не буду скрывать. Очень сильно я пострадал от милиции, когда в Подмосковье на меня напали пьяные милиционеры. Сначала прицепились к рюкзаку, не несу ли наркотики, а когда ничего не нашли, начали бить, крепко помяли. Но Бог с ними… Да посох мой, с которым преодолел я десятки тысяч километров, сломали, когда им же били меня… Но иконки с него сохранились.

–Да, Россия, действительно, больна. Вы с этот диагнозом, сказанным устами бездомного мальчишки, вернулись четыре года назад из своего путешествия на Валаам. Выходит, ничего не изменилось с того времени в лучшую сторону.

–Какое-то движение чувствуется. В этот раз я обратил внимание на то, что во многих местах России, даже в самой что ни на есть глубинке, восстанавливаются церкви. Поднимают их сами люди, с очень большим трудом. Власти практически мало помогают. Элитным городским соборам еще что-то дают. Нет бы деньги выделить деревенскому приходу на восстановление...

–Ваши бы слова. да начальникам в уши. Откуда берутся нелюди, которые могут так издеваться над беззащитным человеком? Из заброшенных, разваливающихся деревень и городов! А любой развал с души начинается.


Десант к десантникам

–Старался я побывать во всех воинских частях, которые встречал по дороге. В Новосибирске был в крупнейшем подразделении МЧС, там тоже добрым словом вспомнили об Александре Ивановиче. Встретился с ребятами из Красноярского края, которые там служат. Поставили они новые каблуки на мои сапоги. Крепкие мне сапоги подарил Леонид – бывший военный летчик из Кургана, столько уже лет безотказно служат. Так что много воинских частей я посетил. А в Рязани, полечившись в больнице, отправился в штаб училища ВДВ.

Не без труда встретился я с заместителем начальника училища по воспитательной работе. Все были заняты. Из-за того, что я был избит и попал в больницу, прибыл туда как раз в канун большого их праздника – Дня войск ВДВ. Вот как бывает. Но в конце концов поместили они меня на отдых в батальоне. В большом музее видел я фотографию Александра Ивановича, когда он был еще в звании полковника. В праздничный день, второго августа, отправился я со всеми на учебный полигон в Сельцах. Долго до него ехали. Когда прибыли, повели меня в офицерское кафе, но я отказался там есть, попросил, чтобы отвели в обычную солдатскую столовую. Хорошо было поесть из общего котла, ребята черпают и я черпаю…

Около пяти-шести тысяч человек собралось на стадионе. Семьи офицерские пришли, там же воинская часть и военный городок. Военные самолеты в небо поднялись, старинные, времен Великой Отечественной, и современные. Очень красивое зрелище… Большой концерт был и состязания между взводами, ротами. А в конце дали мне слово. Вышел я с посохом, с иконами и спросил, есть ли тут кто из Красноярска и Красноярского края и попросил земляков встать. К моему удивлению, довольно много встало ребят. Я им пообещал, что отдельно с ними пообщаюсь. А всем рассказал о своем долгом пути сюда с места гибели Александра Ивановича Лебедя. Рассказал храмах, монастырях, какие встретил на пути., о встрече с его матерью, о том, что несу с собой землю из Новочеркасска. Передал просьбу красноярских десантников, которые воевали в Афганистане и попросили меня привезти землю из училища, где учился Лебедь.

А с красноярскими ребятами, их было почти тридцать человек, состоялся уже другой разговор. Теплая встреча была. Оказалось, что некоторые меня заочно знали, читали о паломнических моих путешествиях, когда жили в Красноярске. Есть среди них и верующие ребята. В училище есть часовня при учебной части, они в нее ходят. Для красноярцев устроили отдельный обед. Так мы в День десантника вместе помянули Александра Ивановича Лебедя. Кто устроил обед, не знаю, но видно добрая у этих людей душа. На прощание ребята кричали: “Счастливого пути!”

После возвращения встретился я в Рязани с соратником и сослуживцем Александра Ивановича полковником Нефедьевым. Они в одном штабе служили. Он сейчас работает в начальником службы безопасности генерала губернатора Шпака, в свое время был начальником Рязанского училища. Подарил Нефедьев мне вымпел штаба дивизии ВДВ, книгу по историю российских ВДВ, там несколько фотографий Александра Ивановича. Встречался и в Рязани с десантниками , где тоже служат ребята из Красноярского края. Там мне сменили каблуки на сапогах. Девять раз пришлось менять их за время путешествия, а один раз и подошву. На прощание передали мне в Рязанском училище ВДВ большую гильзу с землей. Взята она возле памятника воинам-десантникам, погибшим в Афганистане.

Встреча на Куликовом поле

–А в Туле вам удалось побывать? Александр Иванович – почетный гражданин этого города.

– На Тулу я и пошел. В это время из Перми шел крестный ход. В Арзамасе я присоединился к ним и прошел вместе с ними километров 60 до Дивеево, куда я направлялся к мощам преподобного Серафима Саровского. Около 70 человек шли с иконой царственных мучеников, со множеством частичек святых мощей. Я эту икон тоже нёс, а благословил пронести по России сам Патриарх Алексий. Потом я отделился и продолжил свой путь. Но в Сасово заболел воспалением лёгких, и так получилось, что прибыл в главный штаб дивизии ВДВ, которую когда-то возглавлял Лебедь, в начале сентября 2005 года, когда приближался большой праздник – 625 лет исторического сражения на Куликовом поле. Недели полторы я находился при штабе, встречался солдатами в разных подразделениях. Подарили там мне голубой берет десантника, новые ботинки, саперную лопатку, солдатскую фляжку, котелок, тельняшки, теплое и летнее солдатское бельё. В общем. обмундировали полностью с ног до головы.

На празднование очень много гостей в Тулу приехало: министры, губернаторы, официальные делегации, известные артисты. Ждали президента России и Патриарха всея Руси Алексия. Километров за двадцать поле было оцеплено милицией. Только паломников прибыло более ста тысяч со всех концов России. Те, что шли крестным ходом из Перми, жили в пятнадцати километрах от Куликова поля при сельской церкви. Меня из штаба несколько раз туда возили. Езда долгая, едешь, а кругом поля былых сражений. Четвертого сентября устроили огромное мероприятие отдельно для молодежи. Огромная выставка открылась старинной и современной военной техники России. Торговых точек было море, но не только вина не было в продаже , но и даже пива. Прямо на поле разыгрывались военные сражения в исторических костюмах, где русские отражали вражеский натиск монголо-татарских захватчиков.

На него прибыл патриарх всея Руси Алексий, он служил Божественную литургию в храме на Куликовом поле. Повсюду были установлены огромные мониторы и шла трансляция. И вот литургия отслужена. Врата храма распахнуты. Я стоял неподалеку от него, в огромнейшей толпе, никогда такого скопления народа не видел. Милиция проложила коридор и оцепила нас в два ряда. Мы так плотно стояли, что рукой не двинуть. А я стоял с иконами и новым посохом , старого уже не было. Все в ожидании выхода Святейшего. И вот колокола зазвенели, выходит патриарх со свитой. После короткой речи медленно идет он по коридору мимо оцепления, благословляя всех слева и справа. А шел он на подписание договора о погашении юбилейной марки в честь 625-летия Куликова сражения.

Когда он приблизился к нам, я поднял очень высоко посох, но мне сзади сказали: “Опустите крест”. И хотя я уже опустил посох, меня сзади так стиснули, дыхание остановилось. Когда патриарх почти уже сравнялся со мной, мы встретились глазами. Он шагнул в нашу сторону, милиции ничего не оставалось делать, она разомкнула оцепление. И тут патриарх говорит: “А я о вас читал в печати”. Я чуть приподнял посох с распятием Иисуса Христа и иконкой Господа Вседержителя и попросил: “Ваше святейшество, благословите мой посох!” Он перекрестил его в воздухе, улыбнулся, сказал: “Желаю вам достичь своей цели”. Следом подошел ко мне министр культуры, по-моему, поблагодарил, за что, не знаю. Тележурналисты потом подошли, газетчики из “Аргументов и фактов”, газеты “Жизнь”.

–По-моему, это была не первая ваша встреча с патриархом?

–Да. Получал я его короткое напутствие и благословение в храме Христа Спасителя, куда я прибыл пешком из Красноярска, посвятив этот путь 2000-летию Рождества Христова. А тут не где-нибудь, а на Куликовом поле мой новый посох благословил сам патриарх.


Слезинка замученного ребенка

–Значит, впереди ждут вас новые паломничества. А где вы встретили третью годовщину гибели Александра Ивановича?

–В Москве. Я прибыл туда как раз в канун этой даты. Купил цветы перед входом на Новодевичье кладбище. У меня была с собой иконка Александра Невского, которую я нес из Красноярска. При подходе к могиле, взглянув на памятник, сразу вспомнил тот детский альбом. Передал поклон от матери. Положил к ногам икону. Положил по обеим ее сторонам гвоздики. В Новодевичьем монастыре заказал поминовение на месяц о всех погибших, и батюшка меня благословил пройти по московским монастырям, что я и сделал.

–Так что православная Москва поминала его в эти дни…

–Да. А когда я был в родной Троице-Сергиевой лавре, куда в детстве убегал из детдома, меня благословил епископ Феогност посетить генеральный штаб ВДВ в Москве. Я и отправился туда, в Сокольнический район столицы. В генштабе меня поместили в медсанчасть. Подлечили, хорошо кормили, питался как всегда с солдатами. Мог спать и до десяти часов, но вставал с солдатами. У них подъем в шесть утра, и я вставал. У них зарядка, и у меня своя зарядка. Несмотря на недавние переломы и боли на турнике подтягивался. Встретился с друзьями Александра Ивановича, в частности, с депутатом Московской думы генералом Федоровым, он служил и дружил с Лебедем.

Следующей моей целью было Приднестровье, предстоял путь на Тирасполь, в Бендеры, Лебедь – почетный гражданин этого города. Но когда в Москве я обратился в консульство, мне отказали в пребывании в этой республике, не объясняя причины. И тогда я отправился на Кавказ.

–Кавказ – это боль Александра Лебедя. И куда же вы направились?

–Сначала я пошел пешком на Буденновск, чтобы посетить ту больницу, где был захват заложников чеченскими террористами, где погибло столько людей – взрослые и дети. Там я молился за них. В буденновской больнице у меня в коленях откачали жидкость, пришлось в пути раз шесть откачивать. И я направился на Беслан. Я шел по Дагестану с посохом и иконой, не скрываясь. Ко мне относились терпимо, поскольку меня сопровождали более 20 омоновцев. Руководство Беслана было предупреждено и знало, что я иду.

–Вы шли к погибшим детям?

–Да. Это страшное, ужасное место. Разрушенная школа в память о расстрелянных, замученных детях не восстанавливается. Осталась как мемориал Многие ее обходят по другой улице, чтобы не возвращаться памятью к страшному событию. Посетил я кладбище детей. Есть одиночные могилы, есть братские, где трупы неопознанных похоронены, очень много семейных. Были у меня деньги, которые мне пожертвовали. Я не сдержался и на все восемь тысяч купил цветов. И на каждой могиле положил, а на братскую – все оставшиеся.

–А где ж вы смогли купить столько цветов?

–Частник как раз подъехал на машине с цветами. Я все их и купил. Зарабатывает этим на жизнь. По всему чувствуется, что обстановка так и не нормализовалась. Хотя я старался отбросить эту мысль, но ощущение было, что из-за любого угла в меня могут выстрелить. Не скрываю, страшно было в Беслане.

–Вспомнила Достоевского, который говорил, что даже самая благая цель не стоит слезинки замученного ради этой цели ребенка!

–Я должен был поклониться этим детям. Туда я пешком шел, а обратно меня вывезли. Прибыл опять в Москву, а оттуда пошел в Санкт-Петербург. Александро-Невская лавра была конечной целью моего долгого путешествия, посвященного памяти трагически погибшего губернатора – генерала Александра Ивановича Лебедя. Там я и завершил свой маршрут – у святых мощей князя Александра Невского, моего и его небесного покровителя. Валентина МАЙСТРЕНКО

Личные инструменты