7. Протоиерей Всеволод Шпиллер. Слово в день памяти преподобного Сергия Радонежского, всея России чудотворца

08.10.81.

<...> Преподобный Сергий Радонежский, память которого мы с вами сегодня празднуем, родился в 1314 году. Он прожил 78 лет и в конце XIV века в 1392 году преставился о Господе. Сегодня — день его блаженной кончины. Нужно ли пересказывать житие преподобного, которое нам всем более или менее известно? Нужно ли говорить о его жизни, прошедшей в такое страшное для нашей Родины столетие полного разгрома и русской государственности, и русской культурной жизни, и задержки на многое время не только культуры, а и религиозной, духовной нашей жизни? Это было очень страшное столетие... Именно в него вписалась жизнь преподобного Сергия. Мы не только слышали, читали о его жизни, о тех страшных условиях, в которых он жил, мы не только помним некоторые обстоятельства, связанные с жизнью государства, с Москвой, с освобождением от татар, с гибелью Мамая... Многие из нас даже видели кое-что о его жизни. Кто из нас с вами, например, не видел и не знает картину нашего знаменитого художника Нестерова — отрок Варфоломей, стоящий перед старцем, благословляющим его на учение грамоте, что отроку так трудно давалось?.. Повторяю: житие его нам известно. Но не так уж нам известна его святость. Какие особенные черты были в святости преподобного Сергия, что подняло его на такую высоту?

Все ли мы знаем, что он был первым русским святым, который построил на Руси первый храм во имя Пресвятой Троицы? Между тем именно это обстоятельство, этот факт является чрезвычайно характерным для всей его духовной жизни, для всего его духовного пути, для всей его святости, о которой мы должны больше знать хотя бы для того, чтобы для нашей личной духовной жизни что-то взять от этого знания.

Духовная жизнь преподобного Сергия вся была созерцанием величайшей тайны нашей веры — тайны троичности Единого Бога, созерцанием тайны Пресвятой Троицы... Он всегда жил стремлением осознать хоть что-нибудь, хоть как-нибудь приблизиться к пониманию этой тайны. Но не простым рассудком — потому что для простого человеческого рассудка эта тайна совершенно недоступна. Простым нашим человеческим, рассудочным мышлением понять хоть что-нибудь в этой тайне Пресвятой Троицы совершенно невозможно. Эту тайну Трёх, которые суть Одно рассудок наш не вмещает. Таких противоречий он совершенно не принимает. Но есть другой рассудок, другой — духовный разум, разум Церкви христианской, который подводит человека к тайне Пресвятой Троицы и в какой-то мере нам объясняет как это возможно. Но то, что это возможно, мы знаем все. Мы знаем, что Бог есть действительно Пресвятая Троица. Три Лица образуют Одно, Единицу! Пресвятая Единица — в Трёх!

О духовном, облагодатствованном разуме Церкви говорит святой Василий Великий например в 38 своём слове. О нём говорят такие святые отцы как Григорий Богослов, Григорий Нисский (в так называемом «Большом катехизическом научении»). А первым в России, всецело обращённым к этой тайне, был преподобный Сергий Радонежский, построивший, повторяю, первую церковь во имя Пресвятой Троицы. Этому духовному, облагодатствованному разуму Пресвятая Троица в какой-то, пусть и в очень ограниченной мере, но всё таки открывается совсем не как простое тричислие (три: один, два, три). Совсем нет, не такое тричислие, какое существует в этом предметном мире (один предмет, другой предмет, третий... Один Бог, другой Бог, третий Бог...). Нет, совсем иначе. Это — не простой ряд трёх чисел. Это взаимоотношение Трёх. Видится Пресвятая Троица этим духовным, облагодатствованным разумом именно так: как взаимоотношение Трёх, которые суть Одно.

Что же это за взаимоотношение Трёх, которые суть Одно, что это Одно живёт совершенно одною жизнью, а между тем, и неслиянно в Трёх Лицах?.. Каждое Лицо, каждая Ипостась Пресвятой Троицы взаимопроникновенна, взаимопрозрачна для другой, совсем прозрачна, совсем проникается другой ипостасью. И именно это и образует их единосущие и нераздельность, соединение в Одно, но такое, в котором каждое Лицо сохраняет Себя. Оно не есть другое Лицо, Оно проникает в другое Лицо. Это взаимоотношение есть взаимоотношение абсолютной прозрачности Трёх, образующих Одно. Облагодатствованный разум человека может представить себе это только как совершенную полноту любви. Поэтому Церковь и учит: Бог есть Любовь. (Это вы найдёте в IV главе первого послания Иоанна.) Любовь — не свойство Божие, не атрибут Божества. Любовь — это сущностное взаимоотношение Трёх, которые образуют Одно, именно благодаря тому, что они взаимопрозрачны и взаимопроникновенны силой этой любви. Полнота Божественной любви делает Трёх — Одним. И облагодатствованный разум это видит, понимает, почему Церковь и учит, что Бог именно есть Любовь.

Божественная Любовь в одном, первом Лице, первой ипостаси Пресвятой Троицы открывается по одному, во второй ипостаси — по другому, в третьей — тоже особенным образом, но это одна и та же жизнь Божественной Любви, что и делает Трёх — Одним. В Боге-Отце Божественная Любовь открывается как пра-основа бытия, пра-основа жизни, как рождающая ипостась. В Сыне Божием, во второй ипостаси, она открывается как Логос. В первой ипостаси — это безмолвие, а во второй — Слово, (Логос), осмысливающее формы всего существующего, бытия. Эта ипостась — рождённая. Третье лицо Пресвятой Троицы — это та же Божественная Любовь, но Она открывает себя как движущая сила энергии Божией. Но это — та же Божественная Любовь в третьей ипостаси Пресвятой Троицы, в Святом Духе...

Я сказал: движущая сила энергии Божией... Да, некоторые православные богословствующие умы дают замечательное определение Третьей ипостаси Святого Духа. Они говорят: «Это животворная встреча Безмолвия со Словом». Вот каким образом подводит нас Церковь, ум облагодатствованный к хотя бы очень отдалённому даже не пониманию, а чувству того, как может быть Три — Одно. И что это такое: Одно в Трёх Лицах. Вот чем жил преподобный Сергий: он жил в постоянном созерцании величайшей тайны троичности Бога.

В житиях святых чрезвычайно часто говорится о нападениях на них бесовских сил. Не был освобождён от этих нападений и преподобный Сергий. И вокруг него вились эти тёмные силы... Но преподобный Сергий был первым русским святым, говорившим с горними силами на особом языке — на языке огня и света. Было у преподобного Сергия три друга: одного монаха звали Исаакием, другого Пименом, а третьего Михеем. И вот однажды во время литургии в его церковке, посвящённой Пресвятой Троице, Исаакий увидел, что рядом с преподобным Сергием у престола стоит светоносный муж, блистающий светом святости своей. И когда литургия кончилась, он спросил у преподобного: «Скажи, кто это был рядом с тобой, я его видел?» Преподобный Сергий говорит: «Молчи! Но раз ты видел, раз Бог открыл это тебе, то как я могу утаить от тебя, кто это был? Я скажу тебе: это был ангел!»

В другой раз в келье преподобного Сергия был Михей, и читали они вместе канон Божией Матери. Преподобный остановился и присел, может быть устал... И Михей остановился. И говорит преподобный Михею: «А ты бодрствуй и трезвись! Сейчас будет ужасное и чудесное посещение!» И когда он это сказал, открылась дверь, и в келью вошла Сама Пречистая Дева Мария, Богоматерь! По правую сторону от Неё стоял апостол Пётр, а по левую — апостол Иоанн, причём они блистали тем самым светом святости, который был показан людям Самим Господом Иисусом Христом на Фаворе! А до того как Она вошла в келью, преподобный Сергий и Михей слышали голос: «Пречистая грядёт!» И Она не только пришла в эту убогую келью и говорила с преподобным о том, что его молитвы услышаны, его заботы о всех известны, что Она всегда будет с ним. «Все твои заботы о монастыре пусть тебя не печалят, не огорчают, всё будет так, как тебе нужно!» И ушла... Вы сами можете себе представить, в каком ужасе, в каком трепете были и преподобный Сергий, и Михей...

Жития святых бывают часто похожи друг на друга по разным причинам. Житие преподобного Сергия — достовернейшее из всех житий, которые мы имеем. Оно написано его современником, жившим в его время в монастыре же. Он сам видел то, о чём писал и говорил. Кроме того, он был в особых отношениях с семьёй преподобного и знал все его семейные отношения: и с братом, и с родителями — всё-всё. Он достовернейше изложил все факты. Исследующие жития святых свидетельствуют, что это достовернейшее житие излагает факты неоспоримые. И вот о каких фактах, характеризующих его духовную жизнь, его духовный путь мы узнаём из его жития.

Я должен вам сказать, что очень характерным для жизни первого русскоо святого, настоящего, подлинного, истинного мистика, для его аскетического пути чрезвычайно важна, чрезвычайно характерна ещё одна черта: он весь жил в созерцании тайны троичности Бога, тайны Пресвятой Троицы, он весь отдался подвигу созерцательной жизни, но он сочетал этот подвиг с деятельной любовью к человеку. Обыкновенно мы, простые люди, а особенно — теперь, часто говорим: «Что там — созерцать... Нет, ты на деле покажи, какой ты христианин. А созерцание уводит нас в заумные дали...» Какое там — заумные! Преподобный Сергий не в заумные дали уходил, он в «умную высоту, умное небо» входил. «Умное» это значит — духовное, мир духов. Созерцание это поднимало его на самую большую высоту духовной жизни. И потому вся его деятельность как христианина была исполнена необыкновенной благодатной, духовной силы, и потому он столько нам оставил!

Вот что я хотел сказать в день празднования преподобного Сергия вам, чадам преподобного (ведь правый наш придел посвящён преподобному Сергию). С тех пор как верх церковки Пресвятой Троицы был покрыт маленьким куполом — луковкой золочёной и она загорелась, её свет распространяется по всей нашей Руси. Иименно силою этого света Русь поднималась в страшное время татарского ига. Вот тоже — деятельная любовь преподобного: он ведь послал двух иноков на Куликово поле с Дмитрием Донским. Он бывал очень часто в Москве, в других городах России по поручению как Великого князя, так и правящего Митрополита Московского Алексия. Но это всё было связано с его созерцательным подвигом — с видением того, что Бог есть Любовь во Пресвятой Троице, и сослужением этой любви.

Было бы у нас с вами немножко больше ответной любви к Богу, который есть Любовь, любви, которая бы выражалась в исполнении заповедей, оставленных нам Христом, наверное, жизнь наша была бы гораздо светлее и гораздо лучше, чем есть жизнь каждого из нас...

(Окончание проповеди в магнитофонной записи не сохранилось).